Маленькие женщины

Моя последняя воля и завищание

Я, Эми Кертис Марч, находясь в здравом уме и твердой памяти, оставляю все мое земное имущество – viz[72], то есть поименно:

Моему отцу – мои лучшие рисунки, эскизы, карты и прочие произведения, вместе с рамками. Также мои 100 долларов – в его полное распоряжение.

Моей матери – всю мою одежду, кроме голубого передника с карманами; также мой портрет и мой медальон, с чувством глубокой любви.

Моей дорогой сестре Маргарет я отдаю мое бирюзовое колечко (если я его получу); также мою зеленую коробку с голубками на крышке; также мой кусочек настоящих кружев, чтобы носить на шее, и ее портрет моей работы на память о ее «маленькой девочке».

Джо я оставляю мою брошь, склеенную сургучом; также мою бронзовую чернильницу – крышку от нее она сама потеряла – и моего драгоценного гипсового кролика, потому что мне жаль, что я сожгла ее книжку.

Бесс (если она переживет меня) я оставляю моих кукол, письменный столик, веер, мои полотняные воротнички и мои новые домашние туфли, если она похудеет за время болезни и сможет носить их. И с этим я также оставляю ей мои сожаления, что смеялась над старой Джоанной.

Моему другу и соседу Теодору Лоренсу я завищаю мою папку из папе машье и мою глиняную модель лошади, хотя он и сказал, что у нее нет шеи. Также за его огромную доброту ко мне в горький для меня час любую из моих художественных работ по его выбору, лучше всего Noter Dame[73].

Нашему почтенному благодетелю мистеру Лоренсу я оставляю мою лиловую коробку со стеклышком в крышке, которая очень пригодится ему для карандашей и перьев и будет напоминать ему о покойной девочке, которая благодарит его за милости, оказанные ее семье, и особенно Бесс.

Я желаю, чтобы моя любимая подруга Китти Брайант получила голубой шелковый передник и колечко из золотого бисера вместе с прощальным поцелуем.

Ханне я отдаю шляпную картонку, которую она хотела взять, и все лоскутные покрывала, в надежде, что она будет вспоминать обо мне всякий раз, когда увидит их.

И теперь, распорядившись самым ценным моим имуществом, я пребываю в надежде, что все будут удовлетворены и не станут порицать усопшую. Я прощаю всех и верю, что все мы встретимся, когда прозвучит трубный глас. Аминь.

К сему завещанию мою руку и печать прилагаю в день 20 ноября Anni Domino[74] 1861.

Эми Кертис Марч

Свидетели:

Эстелла Вальнор,

Теодор Лоренс

Последнее имя было вписано карандашом, и Эми объяснила, что Лори должен вписать его чернилами и надлежащим образом запечатать бумагу.

– С чего тебе пришло такое в голову? Кто-нибудь говорил тебе, что Бесс раздала свои вещи? – спросил Лори сдержанно, когда Эми положила перед ним кусочек красной тесьмы, сургуч и поставила чернильницу.