Маленькие женщины

– Все верно. Он чудесный человек! – воскликнул Лори. – Знаете, это очень похоже на моего деда. Видите, он рассказал вам о Бруке, а Брук не может понять, отчего ваша мама так добра к нему и приглашает его вместе со мной в гости да и обращается с ним совершенно по-товарищески. Он так полюбил всех вас! Слышали бы вы, какие похвалы расточает он вам! Если мои мечты о славе когда-нибудь сбудутся, я не забуду мистера Брука.

– Тогда советую вам позаботиться о нем уже сейчас. Перестаньте отравлять ему жизнь, – резко сказала Мег.

– А откуда вам известно, мисс Марч, что я отравляю ему жизнь?

– Об этом нетрудно догадаться. Достаточно посмотреть на его лицо, когда он выходит от вас. Когда вы ведете себя хорошо, он шагает быстро и лицо у него веселое. А когда вы начинаете его мучить, лицо у него грустное и ступает он так нерешительно, будто хочет вернуться и снова начать работать.

– Значит, по лицу Брука вы судите о том, как я отвечал на уроках? Я заметил, что когда он проходит мимо вашего окна, то улыбается и кланяется. Но я не думал, что у вас установлена такая тесная связь. Вы словно мысли друг у друга читаете.

– Ничего подобного! – тут же возразила Мег. – Зря вы сердитесь, Лори. Я не хотела ни поучать вас, ни сплетничать, ни смеяться. Я только боялась, как бы вы не поступили так, чтобы потом всю жизнь раскаиваться. Вы так добры к нам, и мы относимся к вам, как к брату. Поэтому и говорим прямо все, что думаем. Так что, если я сказала что-то обидное, простите меня. – И Мег протянула ему руку.

Устыдившись собственной вспыльчивости, Лори ответил рукопожатием.

– Не вы, а я должен извиниться, – сказал он. – Я сегодня целый день сам не свой. И вы, и ваши сестры можете говорить мне все, что угодно. Не сердитесь, если я иногда ворчу. Я благодарен вам, ведь так мне легче разобраться в ошибках.

Стремясь доказать, что совершенно не обиделся, Лори принялся помогать сестрам. Он мотал клубки шерсти для Мег, читал стихи для Джо, стряхивал с дерева шишки для Бет и, наконец, помог Эми нарисовать папоротник. Таким прилежанием Лори блестяще доказал, что просто создан для Общества трудолюбивых пчел, как нарекли сестры Марч свою организацию.

В роще они просидели до той поры, пока в самый разгар дискуссии о повадках черепах, развернувшейся по тому поводу, что одно из сих любезных созданий как раз поднималось по крутому берегу, не услышали издали голос Ханны, призывающей к ужину.

– Можно мне завтра снова прийти? – спросил Лори.

– Конечно, если, как говорят ученикам первого класса, будете примерно себя вести и прилежно работать, – с улыбкой ответила Мег.

– Приложу все усилия.

– Тогда приходите, я научу вас шотландской вязке. Сейчас как раз большой спрос на носки, – добавила Джо и взмахнула синим носком, как флагом.

Вечером Бет пришла поиграть для мистера Лоренса. Стоя в полумраке за занавесью, Лори слушал юную пианистку, чья игра всегда успокаивала его. Дед сидел, подперев рукой голову и, быть может, вспоминал о другой юной пианистке, которой так и не суждено стать взрослой. А Лори вспоминал беседу в сосновой роще. Решено, он откажется от «воздушных замков», сделает это без сожалений и навсегда останется с дедом. «Ведь у него никого нет, кроме меня», – подумал Лори.

Глава XIV Тайны

Джо сидела на чердаке и писала, забыв обо всем на свете. Над головой ее в сопровождении старшего сына – а это было очень благовоспитанное существо, гордившееся своими длинными усами, – прогуливалась по балкам ручная крыса Скребл. Но Джо не замечала их присутствия. Она строчила фразу за фразой до тех пор, пока в конце очередной страницы не появилась ее размашистая подпись. Джо отбросила перо и провозгласила:

– Ну, если и это никто не возьмет, значит, действительно придется подождать, пока я не научусь чему-нибудь новому. Лучше я сейчас точно ничего не напишу.

Откинувшись на спинку дивана, девочка принялась внимательно читать рукопись, время от времени ставя знаки препинания, среди коих отдавала предпочтение восклицательным знакам. Вычитав рукопись, Джо свернула ее в трубочку и перевязала красной лентой. Некоторое время она задумчиво созерцала свиток, и взгляд ее был исполнен торжественности.

После этого Джо открыла духовку старой жаровни. На крышке жаровни она писала, а в духовке хранила книги, рукописи и чистую бумагу. Такая предосторожность объяснялась страстью ученой крысы Скребл и ее семейства к художественной литературе. Увлекшись книгами, существа эти пока не возвысились до сознания непреходящей ценности искусства и, дорвавшись до книги, либо пожирали ее целиком, либо оставляли одни ошметки. К счастью, духовка хорошо закрывалась, и Джо могла не беспокоиться ни за собственные произведения, ни за чердачную часть своей библиотеки.

Отворив духовку, Джо извлекла на свет еще одну рукопись и, оставив на съедение четвероногим друзьям перо и чернила, покинула чердак.

Она тихо спустилась вниз, надела жакет и шляпу, бесшумно выскользнула через окно на улицу и быстро зашагала прочь со двора.