Маленькие женские тайны

То, что находилось в футляре, никоим образом нельзя было назвать простенькой безделушкой на память. На вишневом бархате лежал браслет — и браслет великолепный: основу из розового золота оплетала ветка вьюнка с усыпанными мелкими бриллиантами листьями и с цветами из темно-пурпурных камней — гранатов или аметистов.

— Я подарил его жене в тот день, когда мы крестили Ришара, — сказал Каррен. — Теперь он ваш. Думаю, что и она бы это одобрила.

— Но, — опомнилась Клодин, — это же семейная реликвия! Он должен принадлежать Лейси.

Каррен мягко усмехнулся.

— Думаю, что Лейси в нашей семье не будет обделена драгоценностями. А этот браслет я хочу подарить именно вам. Так что не обижайте меня и берите. Или он вам не нравится?

— Нравится, очень… но… Вы понимаете, мой муж…

— Он может рассердиться, что вы принимаете подарки от другого мужчины?

— Нет, не рассердиться, но… почувствовать себя задетым. Тем более что вроде бы и повода нет — сегодня не мой день рождения, не годовщина нашей свадьбы… — она набрала побольше воздуха и решительно закончила: — Так что, не обижайтесь, пожалуйста, но я не могу принять такой дорогой подарок.

— Я не обижаюсь, — кивнул Каррен; одно движение пальцев, и крышка футляра захлопнулась. — И ни в коем случае не хочу вносить раздор в ваши семейные отношения. Но… — глаза его, точь-в-точь как у Ришара, вспыхнули веселыми синими искорками, — годовщина вашей свадьбы, если я не ошибаюсь, в декабре?

— Не ошибаетесь, — с полуслова поняв его, весело ответила Клодин; подумала — что за день такой странный: все подарки дарят, всем она нужна… прямо нарасхват!

Всем, кроме собственного мужа — эта непрошенная мысль ударила будто мокрой тряпкой по лицу.

Он так и не пришел. А ведь мог придти, мог!

— Что-то не так? — спросил Каррен.

— Нет-нет, все в порядке, — она бодро улыбнулась.

— Тогда пойдемте танцевать. Я полон решимости доказать вам, что с моим сердцем дела обстоят не так уж плохо!

Домой Клодин вернулась за полночь.

Томми не спал — сидел, развалившись в кресле; выражение лица непонятное, что-то вроде «А пошли вы все!»

— Привет, — сказала она.

— Ну, привет, коли не шутишь, — не вставая с места, ответил он.

В гостиной пахло спиртным. Когда Клодин подошла ближе, то поняла, что пахнет не столько в комнате, сколько от него самого. На журнальном столике стояла целая батарея пустых банок и бутылок из мини-бара.

— Бык! — в ответ на ее возмущенный взгляд сообщил Томми.

— Что?

— Коктейль. Называется «Бык». Две части пива на одну виски.

Да, смесь убойная, ничего не скажешь! Клодин пересчитала — четыре банки от пива, две плоских фляжечки от виски, каждая примерно по полпинты[42]. А, вот еще и русская водка — миниатюрная двухунциевая[43] бутылочка. Ни бокала, ни какого-либо другого сосуда для смешивания на столе не было — очевидно, Томми решил, что все смешается прямо в желудке.

Да что с ним случилось — он в жизни столько не пил! Или это назло ей?

— Красивая заколочка, — заявил Томми, ткнув пальцем на ее лацкан.

— Брошечка.

— А в чем разница?

— У брошки сзади застежка, а у заколки — длинная булавка.

— Буду знать.

Перед тем, как начать выяснять отношения и разбираться, что же тут произошло, Клодин решила переодеться, собиралась пройти в спальню, но не тут-то было — внезапно выбросив в сторону руку, Томми ухватил ее за подол и за ногу.

— Чего-то мы с тобой о неважных вещах говорим — коктейль, брошка… Давай поговорим о главном. Хочешь, я облегчу тебе задачу? — подтянул ближе, взглянул снизу вверх. — Скажи, ты хочешь от меня уехать?

«Откуда он узнал?! Ведь билеты лежат на дне сумки!» — подумала она, прежде чем поняла, что Томми имеет в виду отнюдь не отдых в Мексике, и переспросила растерянно:

— В каком смысле — уехать?

— Ну… развестись?

— Что-о?! — меньше всего Клодин ждала подобного вопроса, даже рот открыла от изумления. — Ты что — с ума сошел? Или просто пьяный?

Может, это очередное проявление его чувства юмора — вроде того как, когда они еще не были женаты, он чуть что говорил: «Ну так как — мы женимся или расходимся?»

— Выпил, да, — слегка заплетающимся языком чуть ли не с гордостью заявил Томми. — Потому что боялся. Никогда ничего не боялся — а тут боялся.

— Чего ты боялся?

— Узнать, что ты собираешься уйти от меня к Каррену. И что я, я сам в этом виноват.

— Ты что — с ума сошел? — повторила Клодин.

— А ты не собираешься, нет? — он пьяно помотал головой.

— И в мыслях ничего подобного не было! Слушай, ну что с тобой? Пойди прими холодный душ! — она решила дополнить совет действием: заставить его встать и отправиться в ванную, но стоило ухватиться за его майку, как Томми, ухмыляясь, потянул ее к себе, так что она плюхнулась к нему на колени.

— Упс!

— Пусти! И не смей на меня дышать — от тебя спиртным несет!

— Так ты правда не собираешься от меня уходить?

— Не собираюсь! — рявкнула Клодин и со злости что есть силы огрела его по бицепсу — чуть кулак себе не отбила, а Томми даже не вздрогнул. — И откуда ты вобще эту чушь взял?