Маленькие женские тайны

Торт действительно впечатлял. Шоколадный, густо покрытый пекановыми орехами, он выглядел очень аппетитным — и о-очень калорийным.

На секунду Клодин подумала, что изготовление этого торта было замыслено Арлетт как мелкая гадость, направленная персонально против нее. Наверняка девчонка догадывается, что Клодин, как и все фотомодели, придерживается строгой диеты (об этом часто пишут в женских журналах), и хочет, чтобы теперь, сидя рядом с этим шоколадным шедевром, она мучалась и облизывалась лишенная, возможности его попробовать!

С другой стороны, для того, чтобы изобрести столь утонченную пакость, нужно быть не только умной, но и весьма остроумной — едва ли семнадцатилетняя девчонка до такого додумается.

«Как бы там ни было — а вот не буду! — решила Клодин. — Не буду мучаться — возьму да съем кусочек!»

Проходя мимо Томми, она легонько поерошила ему волосы на затылке и присела на свободную табуретку справа от него. Весело сказала:

— Давайте пробовать — мне уже не терпится! Наверное, честь разрезать этот шедевр принадлежит его автору?!

— Ой, нет! — воскликнула Арлетт. — Томми, нарежь ты — у тебя лучше получится!

«Какого черта, что это еще за «Томми», когда он ее чуть ли не вдвое старше?!» — вспылила Клодин (увы, только про себя), глядя, как ее муж встает с ножом в руке.

Ей достался первый кусок. Самый большой. С орехами, покрывавшими его чуть не сплошняком.

«Завтра — лишний круг по парку и пятнадцать… нет, двадцать минут на велотренажере!» — мысленно «прописала» она сама себе средство, способное утихомирить душевные терзания по поводу столь вопиющего нарушения диеты — и отломила вилочкой первый кусочек.

О-оо… ах-хх… у-уу… членораздельных слов в голове не осталось, только бессвязные возгласы восхищения. На несколько секунд Клодин забыла про все, отдавшись неподражаемому ощущению сладости, аромату какао и ванили и горьковатому послевкусию тающего на языке шоколада.

— Потрясающе! — выдохнула она, глядя на Арлетт почти с благодарностью. — Просто потрясающе!

Судя по тому, как, дожевывая, закивали и замычали мужчины, они придерживались того же мнения.

— Миссис Конвей, а разве вы такой торт не делаете? — наивно приподняв бровки, прочирикала Арлетт.

— Э-ээ… нет, — как ни хотелось ответить «Да, а как же — разумеется!» — но при Томми врать было неудобно.

В принципе Клодин готовила неплохо — могла сделать и вполне приличный обед, и салат, и омлет на завтрак, но до таких вершин кулинарии никогда не поднималась.

— Извините, — француженка, как бы в смущении, затрепыхала ресницами, — я просто подумала… Томми же так любит сладенькое!

Если мастерски сделанный торт и породил в Клодин какое-то подобие симпатии к девушке, то после этих слов оно бесследно исчезло.

Сидевший напротив нее Фред Перселл заметил со вздохом:

— Обалдеть! В жизни ничего подобного не ел!

— Фредди, положить тебе еще кусочек? — повернулась к нему Арлетт. — А вам, миссис Конвей?

— Да, пожалуйста, — кивнула Клодин.

В свое время, приехав в Англию, ей было трудно привыкнуть к тому, что здесь даже хорошо знакомые люди называют друг друга «мистер такой-то» и «миссис такая-то», на имена же переходят редко; часто тянуло сказать кому-нибудь: «Пожалуйста, зовите меня просто Клодин» — приходилось напоминать себе, что тут так не принято.

Интересно, куда девается вся эта английская чопорность, когда речь идет о кокетливой, приторно-миленькой француженке? Похоже, никого из сотрудников МИ-5 не коробит то, что для Арлетт они уже просто Томми, Фредди и… как его там? — Дэви.

Клодин подумала, что лично она ни за что не «сократит дистанцию» и не позволит тинэйджерке называть ее по имени.

Второй кусок торта она ела уже медленно, смакуя; порой искоса посматривала на Арлетт. Девушка выглядела очень юной и невинной, с длинными, загибающимися на концах ресницами и чистой белой кожей — такой белой, какая бывает лишь у рыжеволосых. Несколько веснушек на переносице не портили ее облик, а лишь придавали пикантность остренькому носику.

И на весь этот облик накладывался некий легкий флер чувственности, как у героини фильма «Развод по-итальянски». Да, вот кого Арлетт напоминала — Стефанию Сандрелли!

— Кофе будешь? — Томми положил ей руку на плечо.

— Да, конечно, — кивнула Клодин.

Он встал.

— Кто еще будет кофе… чай?

Перселл и Брук попросили чай, Арлетт, чуть поколебавшись, последовала их примеру.

Томми зарядил кофеварку, поставил чайник. Клодин знала, что он тоже будет пить кофе — англичанин ей в мужья достался нетипичный, к традиционному английскому напитку относившийся без всякого трепета.

Она следила глазами, как он достает из шкафчика чашки, как ставит на поднос сахарницу, поворачивается к холодильнику… как вдруг нечто, увиденное — точнее, не увиденное ею, заставило Клодин тревожно вскинуться. В уголке рядом с холодильником, где обычно стояла кошачья миска, было пусто!

— Томми, а где Дино?! — испуганно выпалила она.