Маленький белый заяц Динь

И в первый раз он остался совсем один в этом непонятном белом кружащимся мире… Мамы нигде не было. Динь заглянул в норку, обежал все соседние кусты, потом проскакал круг побольше, даже почти допрыгал до берлоги медведя, но дальше идти побоялся.

«Белый мох» покрыл весь лес: все деревья, кусты, траву. Лапам было непривычно, неудобно и холодно наступать на новую белую землю. А затянутое молочной пеленой небо выпускало и выпускало из себя колючки, они падали и становились мхом.

Но Динь уже не обращал на колючки внимания. Зайчонок кричал и плакал, звал маму, возвращался к их родной норке, снова убегал вглубь леса, и так до бесконечности. К вечеру он совсем обессилел, упал в белую кучу «мха» и заплакал. Там его и нашла лисичка Жужа.

Жуж и Динь дружили почти с самого рождения. Их мамы были решительно против такой дружбы, ведь как можно зайцу общаться с лисой? Но жизнь такая непредсказуемая и нелогичная штука, никогда не знаешь, что от нее ждать. Динь с Жужей стали друзьями «не разлей вода».

Жужа тихо подошла и лизнула зайцу нос.

Зайчонок поднял головку и сказал:

– Жужа, моя мама пропала.

– Я знаю, – тихо ответила Жужа. – Весь лес только об этом и говорит.

Динь вскочил, как ужаленный.

– Весь лет? Но куда же она пропала? Пойдем скорее к кабанихе Тате или к дятлу Семенычу, они наверняка знают! Они расскажут, где моя мама.

Но Жужа сидела, не двигаясь. Она словно хотела что-то сказать, но не могла.

– Послушай, Динь… Давай лучше пойдем с утра. Эту ночь я останусь с тобой в норке, моя мама , но отпустила меня.

Это было замечательное предложение, просто удивительное. Можно всю ночь рассказывать страшилки и смеяться до упаду. Но сейчас маленькому зайцу было не до этого.

– Нет, Жужа, ты что! А если моя мама вернется? Она же может вернуться в любой момент.

Жужа опустила мордочку и вздохнула.

– Динь, твоя мама не вернется сегодня. И… вообще больше не вернется.

Всю ночь в лесу завывал ветер, забрасывая в заячью нору ледяные хлопья снега. Всю ночь Динь дрожал крупной нервной дрожью. Всю ночь Жужа прижималась боком к боку друга и лизала ему ушки. Они так и не смогли заснуть.

Под утро ветер закончился, пелена разошлась и выглянуло слабое утреннее зимнее солнышко.

– Жужа, ты не знаешь, что это за белые колючки теперь повсюду в лесу? – тихо спросил Динь. – Я хотел узнать у мамы…

– Это называется снег. Мне родители рассказали, – так же шепотом ответила Жужа.

– Снег, – завороженно повторил Динь. – Ненавижу снег.

Когда совсем рассвело, лисенок и заяц отправились к кабанихе Тате.

Но сороки разнесли по всему лесу, куда направились друзья, так что, когда они подошли к жилищу Таты, там их ждала куча народа.

Каждый зверь принес какое-нибудь угощение для зайца. Только когда Динь и Жужа увидели еду, они поняли, какие голодные. Тата ласково встретила их, разложила перед ними клубни каких-то растений. Выбежали маленькие кабанята, начали принюхиваться к зайцу и лисенку.

Белка Зина принесла немного орехов, братья-тетерева Вася и Гена – серьги ольхи и шишки, а еж Борис даже раздобыл где-то яблоко. Со стороны речки, которая протекает на опушке леса, пришла семья бобров. Они взяли с собой кучу коры разных деревьев. Из-за кустов орешника осторожно выглянула высокомерная Лариска – очень красивая и грациозная куница, которую в лесу все терпеть не могли. Ее не любили даже хищники, которые Лариску не боялись – просто за отвратительный характер.

Лариска гордо прошествовала мимо зверей и положила перед зайцем мышь-полевку. Жужа, которой не было особенного дела до бобриной коры, судорожно сглотнула.

Бедная мышь дергалась и выворачивалась, но Лариска крепко придавила ее лапой. Заяц Динь попятился. Он помнил, что мама строго-настрого ему запрещала даже близко подходить к Лариске.

– Отпусти ее, пожалуйста, – вежливо попросил Динь. – Но все равно спасибо.

Тут Лариску быстренько прогнали, а мышь освободили. Лариска удалилась очень обиженная, несмотря на благодарность зайца. Жужа вздохнула и принялась грызть кору. Динь повернулся к Тате:

– Тата, ты знаешь, где моя мама?

– Поешь, маленький. Потом поговорим, – Тата ласково хрюкнула.

– Нет, сейчас! – вскрикнул Динь. – Я знаю, зачем вы все сюда пришли! Вы хотите утешить меня. А я вам не верю! Моя мама скоро вернется.

С дерева слетел дятел Семеныч и сел на спину Таты.

– Малыш, послушай меня. Это очень тяжело, но так иногда случается. Твоя мама…

– Нет! Не говори этого, Семеныч! Моя мама вернется, – сказал заяц и заплакал.

– Твоя мама погибла, – вдруг прохрюкал кабаненок. – Ее застрелил вчера охотник.

Жужа ощетинилась на неумного поросенка. Тата поддала пятаком сыну под зад, загоняя его обратно в жилище.

Динь перестал плакать.

– Это неправда, – тихо сказал он. – Семеныч, скажи.

Но Семеныч промолчал. Маленький заяц развернулся и поскакал прочь. Напрасно его звала Жужа и пыталась догнать его. Он не останавливался.

В Москву!

Весь день и ночь Динь лежал один в своей норке. А утром следующего дня он ни свет ни зря уже сидел под старым дубом на опушке леса и звал Семеныча.

– Дядя Семеныч! Дядя Семеныч! Я знаю, что мне делать!