Маленький большой человек

Если в вас есть хоть капля здравого смысла, вы не поверите в то, что произошло потом, и в то, как мы добрались до реки. Я и сам не верю. Но тогда вам придется подыскать какое-то другое объяснение тому, почему мы сейчас с вами разговариваем и каким образом мне удалось пережить в 1868 году битву при Уошито.

Старая Шкура отдал мне свой громоздкий мушкет, поднял обеими руками сверток с амулетами прямо перед собой и запел. И я увидел, что глаза солдат смотрят вовсе не на нас, и мы просто прошли мимо них, а они продолжали палить в пустой типи. Я услышал, как один из них сказал:

— Хватит, парни, они наверняка уже готовы. Надо зайти и посмотреть.

Но другой возразил ему, и в дырявое жилище полетели новые заряды свинца.

Старый вождь неторопливо брел вперед, не прекращая петь и не опуская свою драгоценную ношу. Солдаты — и пешие и конные так и сновали по нашему лагерю, но нас никто даже не окликнул. Мы мирно продвигались между ними, они же нас не видели и не слышали. Последнее особенно странно, так как визгливый фальцет старика разносился, как мне казалось, надо всей равниной. Уверен, даже в индейском селении нас бы немедленно заметили. Судите сами: один идет с поднятыми руками и закрытыми глазами (не говоря уже о звуковом сопровождении), а за ним следует другой в драных кожаных штанах, с одеялом на плечах (да к тому же еще рыжеволосый и с перемазанной сажей физиономией), таща целую гору всякого барахла и два ружья в придачу.

Так мы достигли линии стрелков, осыпающих пулями индейцев, которые обороняли высокий берег, прикрывая отход своих соплеменников. Основная масса женщин и детей уже скрылась из глаз, и среди разломанного льда холодной Уошито виднелось лишь несколько пловцов.

Что ж, до сих пор нам сказочно везло. Я просто не мог понять, почему нас до сих пор не пристрелили, и поневоле отнес это на счет могучих талисманов Старой Шкуры. Но будут ли они хранить нас и здесь, под перекрестным огнем?

Ни на мгновение не останавливаясь и не прекращая пения, мой вожатый ступил под обстрел, и мы добрались до самого берега, так и не получив ни единой царапины. Справедливости ради следует добавить, что едва мы вышли на линию огня, индейцы прекратили стрелять. Они-то нас отлично видели и слышали. Пожалуй, только это и спасло мой бедный разум от окончательного помешательства. А последовавшая за этим ледяная ванна окончательно меня отрезвила.

Едва мы со Старой Шкурой оказались в реке, другие индейцы быстро вытолкали нас на течение, которое и должно было отнести нас туда же, где ждали своих спасителей женщины и дети, а кто-то успел сказать:

— Выходите из воды у большой изогнутой косы, там, где глубина выше головы от берега до берега.

Меня они, должно быть, приняли за личную сиделку при слепом вожде. Я не хотел никуда плыть, ведь Солнечный Свет и малыш до сих пор прятались под шкурами в нашем типи, но что я мог для них сделать? Чем помочь? Солдаты полностью овладели лагерем и сгоняли теперь в одну кучу тех женщин и детей, которые не успели убежать и не оказывали сопротивления. Моя семья тоже скоро присоединится к пленникам, и, отправься я сейчас их спасать, меня обвинили бы в предательстве, если не пристрелили бы на месте.

Течение несло нас все дальше и дальше, я помогал вождю, как мог, ведь теперь, когда его магические талисманы больше не действовали, он снова превратился просто в слепого старика. Высокий берег, близ которого мы старались держаться, скрывал нас от глаз солдат, а значит, и от их пуль. Все бы ничего, но пронизывающий холод делал мало-помалу свое черное дело, и члены мои начали деревенеть.

Через три четверти мили мы догнали женщин, барахтавшихся в ледяной каше вместе с детьми. Самые маленькие были привязаны у них на спинах, а остальные сражались с водной стихией наравне со взрослыми. Совсем рядом со мной какой-то малыш отчаянно лупил руками по воде, но намокшая одежда упорно тянула его вниз; я бросил все наши пожитки, включая оба ружья, и посадил ребенка себе на плечи. Так мы проделали еще с милю до большой подковообразной косы, где и выбрались на заснеженный песок, чтобы, пройдя по нему, вновь войти в реку ниже по течению.

Ветер кусал тело сквозь мокрую одежду Я опустил малыша на землю, и он побежал к матери и братьям. Женщина поймала его за руку и, отведя в сторону, стала отрывать от своего платья полосы и обматывать ими ступни ребенка, который хоть и дрожал от холода, но не жаловался и вообще сносил все тяготы бегства молча и достойно.

И тут на берегу появился кавалерийский отряд. Позже я узнал, что командовал им майор Джоэл Эллиот, которого Кастер послал расправиться с большим поселком шайенов на южном берегу. Среди нас в качестве охраны были три вооруженных воина, и один из них по имени Маленький Камень разрядил свой длинноствольный мушкет в лошадь под ближайшим всадником, но тут же, сраженный ответным огнем, рухнул на песок.