Маленький Большой Человек

Я почему сошёлся с этим Чарли, даже выпивку ему покупал (на трудовые гроши Эстреллиты)? А потому, что я всю свою жизнь питаю слабость к людям, у которых э-э… позитивный взгляд на вещи» Может он, конечно, был и пьянчуга без гроша в кармане, но факт есть факт – именно он выдвинул великолепную идею. Дело в том, что, имея за плечами старательский стаж в пятьдесят лет, Чарли утверждал, что обнаружил крупнейшее месторождение золота во всём «организованном мире» (так он выражался, потому как он вообще любил пышные обороты речи). Но как раз в этот самый момент юты увели у него вьючных лошадей со всей поклажей и инструментами, и, гоняясь за ними, он заблудился в пустыне; от жары, жажды и голода на какое-то время потерял рассудок, до основания разбил ботинки и в конце концов босой пешком пришёл в Таос. Но невзирая на все эти «ужасающие злоключения», он точно помнил, где залегает золото: в Колорадо, в междуречье Арканзаса и Южной Платты.

Бывало, отхлебнув из своего стакана виски, он полоскал им свой беззубый рот, затем глотал, причём, во время этой процедуры его бакенбарды величественно топорщились, а затем говорил;

– Послушай-ка, сынок, если б я обладал твоими финансовыми возможностями, я бы уже давно снарядил экспедицию и перебазировался бы в северном направлении. И через полгода вернулся бы назад с состоянием, которое никакой алгебре не по силам сосчитать.- Вы уж простите, точнее передать его стиль я не могу, но вы должны иметь ввиду, что все «с» и «з» у него превращались в «ш» и «ж» по причине шрама на языке. Вместо «сынок» получалось «шынок» – так он меня и звал все время.

Если я не покупал ему ещё виски, он, опустошив свой стакан, подымался и шёл от стола к столу, ко всем приставал и так надоедал, что огромный мексиканец, владелец заведения, рано или поздно выкидывал его за дверь, и там, в придорожной канаве, он в конце концов и засыпал в милой компании свиней.

Лотом, в один прекрасный день, пришло известие, что на Черри Крик в Колорадо, как раз в тех местах, про которые говорил Чарли, нашли золото. Из пьянчуги он в одночасье превратился в героя. На какое-то время получил возможность угощать за чужой счет, а также множество предложений возглавить экспедиции, которые немедленно стали снаряжаться по всей округе. Но как только подтвердилась правота Чарли, ему словно вожжа под хвост попала:

– Фунт песку вам всем в задний пистон,- отвечал он на самые заманчивые предложения.- Фунт пешку вам вшем в жадний пиштон. Вот шынок, он давал мне ошвежиться – его я и ожолочу!

В Колорадо мы добрались только поздней осенью 1858. Измучились ужасно, потому что в пути на нас напали Апачи, меня ранили стрелой в ногу, я упал, ушибся толовой и отключился. Когда пришёл в себя – наших коней и мулов не было, и братьев владельца кабака (они ехали с нами) тоже не было.

– Они что, сдались? – спросил я Чарли, который, похоже, не пострадал, сидел рядом и, засунув палец в рот, тер свои беззубые десны, устремив взгляд слезящихся глаз куда-то на горизонт.

– Э-эх, – сказал он. – Мне пришлось сдать их в руки Апачей. Не скажу, чтобы это доставило мне гигантское удовлетворение, но если бы я этого не сделал – мы с тобой никогда бы не добрались до золота.

Как и большинство краснокожих, живущих в приграничной полосе, Апачи питали необъяснимую неприязнь к мексиканцам. И для того, чтобы в спокойной обстановке, не спеша, каким-нибудь изощренным способом убить троих братьев-мексиканцев, они отпустили с Богом меня и Чарли. Конечно, он был гнусный подлец и предатель – вы, наверное, согласитесь. Возможно, я должен был сказать ему спасибо за то, что он сделал, но после того случая я стал плохо спать ночами, потому как теперь, в случае чего, «сдать» кроме меня, было некого. А я к тому же был ранен, хоть и не сильно, но бегать пока не мог.

Индейцев мы больше не встречали, но вся наша поклажа, инструменты и оружие – всё исчезло вместе с лошадьми и теперь, в смысле пропитания, нам оставалось довольствоваться только гремучими змеями, на которых мы охотились с дубинкой в руке, хотя эти самые змеи – отнюдь не самая худшая пища на свете, если, конечно, сумеешь удачно стукнуть её дубинкой по голове, и вообще отбросишь предрассудки.

Я думал, что Чарли знает эти места, но он все забыл вследствие многолетнего пития. Он, правда, сказал, что память к нему вернется, стоит только выпить чего-нибудь крепкого, но у нас, сами понимаете, ничего не было. Я бы и сам не отказался промочить горло хотя бы глотком мутной воды из лужи, потому что к тому моменту мы уже долго и безнадежно плутали где-то в районе Большой Песчаной Дюны в южной части Колорадо. Мы бы точно отдали концы, если б нас не спасла экспедиция, что пошла за нами следом.

Ну, я так полагаю, вы должны были уже понять: Чарли был самым худшим золотоискателем в мире. Он просто не владел этой профессией, что явилось для меня откровением. Мне всегда казалось, что если человек чем-то занимается, значит должен владеть своим ремеслом. Теперь я понимаю, что это не так. Можно заниматься делом всю жизнь и всю жизнь ничего в нем не смыслить…