Маленький человек из Опера де Пари

Дальше Виктор вслед за Ламбером Паже прошел под аркой, оказался на улице Ренуар и словно вернулся в цивилизацию — перед ним снова были многоэтажные дома, павильоны, бутики, экипажи. Между делом Паже, как заправский чичероне, показал ему дом Бенджамина Франклина, где тот проводил первые опыты с громоотводами. Сам Паже жил в доме номер 42, где сдавались меблированные комнаты, по соседству с шансонье Беранже.

Они дошли до номера 27 и свернули в ворота, через которые с любезного дозволения баронессы Бартольди Ламбер Паже беспрепятственно проникал в парк Делессер, куда прочим любителям минеральных вод доступ теперь был заказан. [93]По словам Паже, раньше это местечко привлекало многих адептов целебных вод — в том числе знаменитостей, таких как мадам де Тансен, [94]Жан-Жак Руссо и Бенджамин Франклин.

— Некогда аббат Лерагуа, казначей мадам де Ментенон, купив эти владения, обнаружил, что приобрел вместе с ними истинное сокровище — три источника минеральной воды. И таким образом с тысяча семьсот двадцатого года Пасси прославился, — сообщил Ламбер Паже, слегка задыхаясь на ходу. — В действительности источники в Пасси были открыты еще в середине семнадцатого века. Затем ученые мужи изучили целебные свойства вод и установили, что воды эти «железистые» и «бальзамические». Некоторые утверждали, что они врачуют женское бесплодие и приливы, — добавил он, уводя Виктора все дальше по холмистым лужайкам, заполоненным полчищами маргариток.

Они прошли мимо шале, который был куплен в Швейцарии в 1825 году, привезен сюда по частям и собран на месте; фасад его украшали резной орнамент и витражи. Глядя на розарий, оранжереи, фруктовый сад, виноградники, Виктор с трудом мог поверить, что он все еще в столице, а река, поблескивающая на солнце вдалеке, — Сена.

— Удивлены, да? А представьте себе цветущую сирень и сотни вьющихся над ней бабочек, более занятых насыщением друг другом, нежели утренней росой на листьях… В тысяча восемьсот двенадцатом году месье Делессер обустроил здесь рафинадную фабрику, на которой впервые стали получать сахар из свеклы. А водолечебницу закрыли лет тридцать назад, но владельцы участка еще долго дозволяли больным продолжать процедуры. Сам я тут пользую железосодержащую воду. Другие источники богаты серой и купоросом.

— Надеюсь, вы эту воду не пьете?

— Пью, но в ничтожных дозах. Что делать, если мой желудок нуждается в ржавчине. Приходится пить, хотя на вкус вода отвратительна и воняет чернилами.

— С тем же успехом можно грызть ржавые ключи, — хмыкнул Виктор.

Почва под ногами стала мягкой и влажной. Они спустились по пологой лестнице и оказались на пороге пещеры, откуда вытекал мутный ручей. Нависшие над ним кроны вековых деревьев сгущали тени, и атмосфера в сочетании со стойким запахом серы не располагала к веселью. Внутри у входа в пещеру стояли вдоль стенки старые глиняные кувшины, когда-то служившие для отстоя воды.

— Так где же вы оставили пряничную свинку? — спросил Виктор, которому захотелось поскорее очутиться подальше от этого места и вдохнуть свежего воздуха.

— Вон там, — указал Ламбер Паже, — справа от того кубического камня.

— А, вижу. Ваше имя написано на ней оранжевой глазурью.

— Нет, розовой, просто в сумраке не разобрать.

Наклонившись, чтобы поднять свинку, Виктор услышал позади шорох, а в следующий миг затылок взорвался болью и перед глазами заплясал хоровод солнечных зайчиков. «Кувшином огрели…» — мелькнула мысль, прежде чем ноги его подогнулись и он упал на замшелый пол пещеры. Солнечные зайчики потухли, мир вокруг погрузился во мрак.

Очнулся Виктор опять же от боли в затылке. Сколько он пролежал без сознания, определить не представлялось возможным. Ему с трудом удалось сначала встать на колени, затем выпрямиться, опираясь на камень. Виктор машинально отряхнул брюки. Чье это тяжелое дыхание шумит в ушах? Его собственное или Ламбера Паже?.. Он огляделся. Паже лежал навзничь у ручья, на его шее алело несколько порезов.

— Господи, ранен! — выпалил Виктор и, доковыляв до неподвижного тела, прижал к царапинам свой платок.

Ламбер Паже захрипел. Виктор похлопал его по щекам, чтобы привести в чувство, и эти нехитрые движения тотчас отозвались очередным всплеском боли в затылке. Ругаясь сквозь зубы, Виктор на коленях подполз к ручью, окунул в него лицо, поплескал водой на голову и зашипел — затылок словно огнем ожгло.

Паже тем временем открыл глаза, закашлялся и попытался сесть.

— Лучше полежите, — посоветовал Виктор.

— Вы кто?

— Легри, книготорговец. Друг. Вы в порядке?

— О нет, едва ли. Что произошло?

— Нас обоих оглушили.

Ламбер Паже схватился за шею, увидел кровь на своих пальцах и в ужасе уставился на Виктора..

— Не волнуйтесь — по-моему, это всего лишь царапины. Давайте я помогу вам подняться… Чертовы ботинки… скользят… Так, держитесь за мое плечо… — Виктор поставил собрата по несчастью на ноги, с трудом подобрал с пола свою шляпу, трость, перепачканные перчатки.

— Кто оглушил? Зачем?.. Ай! — Ламбер Паже пошатнулся, но устоял.

— Чтобы забрать пряничную свинку. Видите, ее нет?