Маленький дракон с актерского факультета

– Конечно, зачем оставлять здесь то, что не принадлежит времени.

Она коснулась палочкой дома, а когда он превратился в небольшую деревяшку, аккуратно сложила его в ладанку.

– А белку мне можно взять?

– Белку? Какую белку? Ах, ту, что предупреждала вас об опасности? Берите.

Он внимательно посмотрел на Антипа, но, кажется, ничего подозрительного не обнаружил.

– Ручная зверушка, понимаю. В вашем возрасте это объяснимо. Страшновато бродить одной среди чужого жестокого мира... А кого вы собирались соблазнять в таком виде? Какого-нибудь монгола-военачальника? Неужели вы согласились жертвовать собой ради того, чтобы в каком-нибудь захолустном музее появилась очередная неоцененная современниками рукопись? Бедное дитя.

Он посмотрел, как Екатерина усаживает белку в кузовок.

– Такая привязанность к обычной белке! Судя по всему, это существо человеком не было, в нем нет соответствующей массы... Если, конечно, Венуста Худионовна не изобразила что-нибудь этакое, логике не поддающееся... Но я не стану даже вникать. Пусть белка останется белкой. Все-таки, молодые не понимают подлинной власти над человеком мира материального. Живете иллюзиями, придуманными идеалами... Однако, нам пора в путь.

– И куда вы меня повезете? - глухим от волнения голосом спросила Екатерина.

– Как это, куда? - притворно удивился Леон. - Конечно, домой. Разве вы не учитесь в институте? Эдак вы и сессию прогуляете. Я не могу допустить, чтобы в третьем тысячелетии мы не досчитались одной талантливой актрисы... Кстати, вы не могли бы ответить на вопрос, каким образом вам удалось снять блокировку с памяти? Вы ведь сразу меня узнали, не так ли?

– Думаю, её уничтожила Черная Дыра.

– Интересно, какие открытия делаются походя.

– Мы пойдем пешком?

– Поедем верхом. Насколько я знаю, вас приучала к лошадям сама Воронцова? В юности она была фрейлиной императрицы и за свое умение безукоризненно держаться в седле, носила прозвище Амазонка. Сколько среди нас талантливых людей, и как глупо, что мы по разные стороны баррикад... Однако, нам надо торопиться.

Они немного прошли вперед, где их ожидали две оседланные верховые лошади. "Видно, Леон не хочет телепортироваться, - подумалв Катя. - Боится, что я сбегу! Но я и так смогу убежать..."

– Так не убежите, - вслух ответил он; конечно, о защите своих мыслей Катерина опять забыла! Но она все-таки спросила:

– А почему?

– Попробуйте сами отъехать от меня хоть недалеко, - предложил он. - Я не буду мешать.

Катя тронула поводья, но лошадь успела лишь податься в сторону, как её тотчас потянуло обратно.

– Вот видите, на небольших скоростях контролировать человека легко, а начни мы перемещаться в пространстве, только я вас и видел!

– Вы откровенны, - хмыкнула девушка.

– Это потому, что вы в моих руках. Ничего, не расстраивайтесь. Наши кони быстроноги и домчат нас до переправы подобно ветру!

– До переправы?

– До переправы, которую с легкой руки ваших учителей - белых историков мы тоже стали называть Черной Дырой.

Глава двенадцатая

Борьба одна: и там, где по холмам

Под рев звериный плещут водопады,
И здесь, где взор девичий, - но, как там,
Обезоруженному нет пощады.

Николай Гумилев

Антип опять заскребся в кузовке, и Леон его тоже услышал.

– Кажется, ваша белка просится на свободу.

– Для него кузовок, видимо, как для нас темница. Ему куда больше нравится сидеть на моем плече.

– Он? Так это самец? - спросил Леон. - И как же вы его зовете?

– Антип, - ответила Катя, и тут же упрекнула себя за неосторожность: а вдруг черный историк наслышан о домовом Венусты Худионовны?

Защиту от подслушивания она поставила и теперь могла размышлять обо всем, не боясь чужого вторжения в свои мысли. Сейчас она думала о себе. Почему историки - те и другие остановили свой взгляд именно на ней? Что было в Екатерине такого, чего они не смогли бы найти в других девушках?

Назвать её особо умной или сообразительной трудно - попалась она самым глупейшим образом. Недаром Леон все время так снисходительно на неё посматривает. Считает, раз его противники бросают в бой таких неумелых, необстрелянных, значит, совсем плохи их дела?

Кони неслись, как угорелые - отчего-то её конвоир торопился. Катя побоялась, что при такой бешеной скачке Антип свалится с её плеча и привязала его к себе головным покрывалом, свернув наподобие скатки.

Внезапно она почувсивовала боль - уцепившись за прядь волос Антип так сильно потянул её к себе, что она вынуждена была невольно склонить голову к плечу.

– Преврати меня в змею! - шепнул ей домовой в самое ухо..

– В какую змею? - она даже подумала, что ослышалась.

– Не знаю, как она называется. В ту, которая свои жертвы душит.

– Удав, - тихо пробормотала Катя, боясь, что у неё ничего не получится.

Ведь она сама была привязана к Леону силой его магии. Она не могла сделать ему ничего плохого, но вдруг он не лишил её способности произносить заклинания над другими?