Маленький друг

— Как ты, Либби? — спросила Алисон, заходя на кухню (она уже услышала об аварии). — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, конечно, — рассеянно пробормотала Либби.

Она впустила Алисон и побрела куда-то в глубь дома, как будто искала забытую вещь. Она выглядела совершенно нормально, если не считать расплывавшегося на щеке багрового синяка.

Алисон спросила:

— Ты что, не можешь найти свою газету?

Алисон прошла в гостиную и немедленно обнаружила газету и очки Либби на привычном месте около окна. Она принесла газету на кухню, где Либби сидела за столом, рассеянно разглаживая скатерть легкими круговыми движениями. В доме царила идеальная чистота, нигде ни пылинки, ни соринки — возможно, именно поэтому Алисон не сразу заметила, что с Либби что-то не так.

— Вот твой пазл, — сказала она, подвигая газету в сторону Либби. Кухня была ярко освещена, солнце вовсю било в окна, но Либби зачем-то зажгла еще и верхний свет.

— Не могу я заниматься этой ерундой, — вдруг капризно заявила Либби, отталкивая газету, — буквы прыгают перед глазами. И мне действительно пора начать мариновать свеклу, а то ведь она не успеет приготовиться…

— Какую свеклу?

— Невеста приезжает в город на четвертом номере…

— Какая невеста? — спросила обескураженная Алисон. Она никогда не слыхала про четвертый номер, что бы это ни означало. Ида Рью навсегда покинула их дом лишь час назад, ушла, как обычно, в пятницу, но вот только в понедельник приходить она уже не собиралась… Она ничего не взяла с собой, только свою красную пластиковую кружку. Она не приняла подарки, которые Алисон так тщательно упаковала, слишком тяжелая получилась коробка. «Зачем мне все это? — насмешливо спросила она, поворачиваясь к Алисон и глядя ей прямо в глаза. У нее был такой вид, будто Алисон предложила ей пососать свой уже порядком обсосанный леденец. — На кой ляд мне вся эта ерунда?»

Алисон попыталась не заплакать.

— Ида, я люблю тебя, — прошептала она.

— Что ж, — задумчиво сказала Ида. — Я тоже тебя люблю.

Это было ужасно. Непереносимо было стоять и смотреть, как методично Ида складывает свой последний чек (все те же двадцать долларов, никакого бонуса за двадцать лет работы), небрежно сует его в сумочку, со стуком захлопывает ее.

— Не могу я больше жить на двадцать долларов в неделю, — тихо проговорила Ида. Голос ее звучал совершенно естественно, и все же, как она могла говорить об этом в такой момент?

— Я всех вас люблю, но что ж, видимо, чему быть, того не миновать. Старой я становлюсь, вот что. — Она дотронулась до щеки Алисон. — Скажи утенку, что я ее тоже люблю, хорошо? — Утенком, сокращенно от «гадкого утенка», Ида называла Харриет, когда сердилась на нее. Дверь за ней закрылась, и она навсегда исчезла из жизни Алисон.

— Я боюсь, — говорила тем временем Либби, то и дело потряхивая головой, словно отгоняла мошек, — что она их не найдет, когда приедет в город.

— Что ты говоришь? — спросила Алисон.

— Свекла. Про что еще мне говорить? Господи, ну хоть бы кто-нибудь мне помог! — Либби говорила таким капризным голосом, какого Алисон в жизни у нее не слышала.

— Что я могу для тебя сделать?

— А где Эдит? — вдруг резко спросила Либби. — Пусть она для меня кое-что сделает.

— Хочешь, чтобы я позвонила Эдит?

— Да, Эдит знает, что для меня сделать. — Либби вдруг поднялась, пошатнулась, приложила руку к голове и вышла в соседнюю комнату, а Алисон побежала звонить Эдди. Но она была ужасно расстроена из-за Иды, не очень понимала, что происходит с тетушкой, и не смогла толком объяснить бабушке всю серьезность положения. Разговаривая с Эдди, она все время следила за тем, что Либби делает в гостиной. А та ничего не делала, просто тихо стояла посреди комнаты. Белые волосы Либби растрепались и в ярких лучах солнечного света отливали янтарем.

До Эдди, похоже, не дошел смысл слов Алисон, потому что она резко сказала: «Оставь Либби в покое», а потом добавила: «Ко мне пришли, а я не одета» и повесила трубку. Алисон секунду постояла у телефона, затем побежала в гостиную. Либби все так же стояла, застыв посреди комнаты, и не мигая глядела на нее расширенными глазами.

— А ведь у меня были пони, — медленно сказала она, — были два рыжих пони…

— Тетя, я сейчас вызову врача.

— Ни за что! — так резко воскликнула Либби, что Алисон сразу подчинилась авторитетности ее приказа. — Никаких докторов, поняла?

— Но ты же больна… — Алисон тихо заплакала.

— Нет, я здорова, здорова… Но где же все? — Либби с удивлением огляделась кругом, словно не узнавая свой дом. — Давно пора меня отсюда забрать… Время к вечеру… — Она оперлась сухонькой ручкой о руку Алисон и позволила отвести себя в спальню.