Маленький друг

Дети уселись верхом на велосипеды, чтобы немного отдохнуть и решить, что делать дальше. Придя в себя, глотнув тепловатой воды из фляги, которую взял с собой Хилли, они решили продолжить охоту, вооружившись на этот раз пневматическим ружьем. Правда, Харриет пошла на это с большой неохотой — голова у нее разламывалась от боли, в глазах кружились темные точки, и голос Хилли, рассказывающего бесконечные байки про Джеймса Бонда, подобно жужжанию назойливого комара, проникал ей прямо в черепную коробку и выедал в мозгу дыры. Хилли, напротив, казалось, весь был накачан адреналином — его лицо пылало, дыхание было частым и неглубоким, но он скакал по кочкам, показывая Харриет, что он сделает со следующей змеей — как он растопчет ее ногами, разрежет на куски, проедет по ней велосипедом, — сопровождая рассказ тренировочными выстрелами по сорнякам.

— И вот если бы у меня был такой чемоданчик, как у Бонда, ну, тот, что выпускал слезоточивый газ и пулями тоже стрелял, я бы этого щитомордника так уделал, он бы враз потерял все щиты на своей морде…

Харриет, теряя терпение, негромко сказала:

— Ты хотел схватить его слишком низко — он бы укусил тебя…

— Заткнись! — после короткой злой паузы воскликнул Хилли. — Это ты виновата, он уже был у меня под колпаком. Если бы не ты со своим дурацким криком..

— Осторожно! Сзади!

— Еще одна гадючка? — Хилли осторожно присел и обернулся. — Где она?

— Вот там, — Харриет сделала шаг вперед, чуть нагнулась, показывая — да вот же она!

Острая головка поднялась, змея, не открывая глаз, секунду помотала головой в воздухе, затем опять плавно опустила ее на землю.

— Эй, да она совсем маленькая, — разочарованно пробормотал Хилли, садясь на корточки, чтобы получше рассмотреть гадюку.

— Это не важно… Ах! — Харриет неловко отступила на шаг, когда слепая голова внезапно ожила и метнулась в ее сторону.

Первый шарик, выпущенный из ружья, безобидно ударился о кроссовку Харриет, но второй попал ей в ногу, и Харриет ойкнула от боли. Она отпрыгнула от целой россыпи шариков, взрывающих пыль у ее ног, и завертела головой, стараясь не упускать змею из виду. Гадюка, казалось, пришла в настоящий азарт от обстрела и решила во что бы то ни стало настичь свою жертву — она уже два раза укусила кроссовку Харриет, а теперь метила выше.

Плохо соображая, что делает, Харриет нырнула в придорожную канаву, упала на четвереньки и выскочила на асфальт. Она тяжело осела на горячую дорогу, размазывая грязь по лицу, и обернулась. Сквозь комариный звон в ушах и сероватую дымку перед глазами она увидела, что гадюка бесстрастно рассматривает ее с расстояния примерно полутора метров. Ружье Хилли заело, он бросил его и помчался за палкой.

— Сиди смирно, я сейчас! — крикнул он на бегу.

Харриет взглянула в ледяные глаза гадюки, чистые, не замутненные эмоциями глаза прирожденного убийцы. «Что это со мной? — пронеслось у нее в голове. — Неужели у меня солнечный удар?»

— Хей! — донесся до нее далекий голос Хилли. — Харриет?

— Сейчас, подожди. — Язык стал таким огромным, что не помещался во рту. Харриет зашевелилась на асфальте, пытаясь подняться, но не смогла вспомнить, где у нее верх, а где низ.

— Эй, дурилка, ты в порядке?

— Отстань, — сумела пробормотать Харриет.

Солнце выжигало огненные круги за ее веками. Даже с закрытыми глазами она продолжала чувствовать на себе змеиный взгляд — узкие черные полоски зрачков, кислотно-желтая радужка. Она попыталась дышать ртом, но поднимающаяся от джинсов вонь была такой густой, что оседала мерзким привкусом на языке. Внезапно Харриет поняла, что сидеть опасно, и попыталась подняться, но тут же тяжело рухнула на асфальт, ударившись о дорогу головой.

— Харриет! — голос Хилли совсем отдалился и звучал будто с облака. — Да что с тобой? Вставай, мне страшно…

Но Харриет ничего не могла ответить — как парализованная, она неподвижно лежала на спине, глядя в бессердечно синее небо, и вдруг что-то темное наклонилось над ней, что-то липкое скользнуло по щеке. В панике она попыталась отвернуться, но липкая субстанция продолжала скользить по ее лицу, по шее… И вдруг что-то холодное, невыразимо гадкое коснулась ее губ — и Харриет открыла рот и заорала так, как не кричала никогда в жизни.

— Ну, вы двое — полные придурки! — озабоченно проговорил Пембертон. — Совсем обалдели? Кто это из вас додумался поехать в эту глушь, да еще в такую жару? Да на улице, наверное, градусов сорок, не меньше.

Харриет лежала на заднем сиденье машины Пема и глядела в окно на проносящиеся мимо верхушки деревьев. Судя по их листве и размерам, они уже выехали из «Дубовой рощи» и приближались к старым районам. Она закрыла глаза. Несмотря на прохладу в машине, голова у нее по-прежнему страшно болела, а в глазах подозрительно мелькали и кружили красные пылинки.

— Все корты стоят пустые, — продолжал Пем. — И в бассейн никто не ходит. Наверное, народ у теликов сидит, смотрит этот дурацкий новый сериал «Прожитая жизнь», или как его там.