Маленький герцог (в пересказе Елены Чудиновой)

Когда Ричард проснулся на другое утро, ему не верилось, что все случившееся вчера было на самом деле. Но очень скоро он понял, что да, это так и было. Все было готово к его отъезду в Руан. Госпожа Астрида очень огорчалась тем, что мальчик поедет с воинами. Но сэр Эрик заметил, что было бы странно, если бы герцог ехал со своей воспитательницей в носилках. Госпоже Астриде надлежало следовать позади всех под охраной егеря Вольтера.

Она попрощалась с Ричардом так грустно, будто им предстояла долгая разлука, и велела сэру Эрику и Осмонду хорошенько присматривать за мальчиком. Он простился со слугами, получил благословение отца Лукаса, взобрался на коня и поехал между сэром Эриком и графом Бернардом. Ричард был еще очень мал. И сейчас он почти не думал о своей потере, он вдыхал свежий утренний воздух и чувствовал себя настоящим господином, едущим со своими вассалами. Впереди скакал прапорщик с развевающимся знаменем. Люди выходили из домов посмотреть на юного герцога и благословить его. Райнульф де Феррьер раскрывал большой кошель, полный золотых и серебряных монет: Ричард доставал их и горстями бросал в толпу, особенно когда видел детей.

К полудню они остановились передохнуть в замке одного барона, который после трапезы оседлал коня и присоединился к ним. Последний раз Ричард был в Руане на Рождество. И сейчас, приблизившись к городу, мальчик узнал площадь и башни собора, он вспомнил, как в прошлый раз отец встречал его. Тогда он въехал в город рядом с отцом, а после отец за руку ввел его в большую парадную залу.

Тяжело стало на сердце у Ричарда! Теперь некому его встречать и приветствовать. Он сказал об этом своим вассалам. Но эти высокие угрюмые взрослые ничем не могли утешить юного сюзерена. Они обращались с ним учтиво, как того требовал этикет, но мальчик начал сторониться их, особенно мрачного Бернарда. Осмонд, его единственный друг, с которым он вместе играл в замке, должен был ехать далеко позади как самый младший из рыцарей.

Когда они въехали в город, уже темнело. Граф Бернард выстроил процессию для торжественного въезда. Сэр Эрик велел Ричарду сидеть прямо и скрывать свою усталость. Рыцари остановились, и маленький герцог один въехал в ворота. Послышался громкий возглас:

- Да здравствует юный герцог!

Толпа, собравшаяся для встречи герцога, оказалась так велика, что кошель с монетами вскоре опустел. Город походил на огромный замок, защищенный толстыми стенами и рвом. Впереди высилась башня Ролло. Ричард направился было туда, но граф Харкут остановил его.

- Нет, нет, милорд, Вам надо ехать к церкви Девы Марии.

Тогда существовал обычай, согласно которому родственники и друзья покойного почитали своим долгом, воздавая ему последнюю дань уважения, кропить тело святой водой. Это надлежало сделать и Ричарду.

Главный храм города Руана был в те дни совсем не таков, каким мы можем увидеть его сегодня. Стены были массивны и широки, а окна казались скорее окошечками и словно тонули в толще стен в своих тяжелых резных арках. Колонны были низкие, круглые и неуклюжие. Внутри же было так темно, что едва можно было различить дубовые потолочные балки.

Но когда Ричард вошел, он увидел ряды свечей вокруг алтаря. Они сияли ярко и ровно. Хорошо были видны серебряные и золотые алтарные украшения. В темном облачении, низко опустив головы, сложив ладони, стояли на коленях священники и пели псалмы. Ричард увидел открытый гроб.

Мальчик задрожал, охваченный благоговейным страхом, и чуть было не остановился, но усилием воли заставил себя подойти. Он опустил руки в чашу, нахмурил брови, медленно приблизился к гробу и окропил безжизненное тело. Затем замер на месте, растерянный.

Вильгельм Длинный Меч лежал в гробу как истинно христианский воитель. Он был облачен в сверкающие доспехи, рядом с ним лежал его меч, руки закрывал щит, оставляя открытым прижатый к груди крест. Видна была и герцогская мантия из темно-алого бархата, опушенного мехом горностая. На голове вместо шлема была надета корона. Со всем этим великолепием спорила грубая шерстяная рубаха, которую герцог, оказывается, носил под кольчугой.

Лицо герцога было спокойным и умиротворенным, словно он всего лишь уснул, и, окликнув, можно легко разбудить его. Не было заметно никаких следов насилия, за исключением красной ссадины, оставшегося на лбу после удара веслом.

Первым нарушил молчание граф Бернард, указывая на след удара.

- Вы видите это, милорд? - спросил он низким и суровым голосом.

В последнее время Ричард слышал вокруг себя одни лишь разговоры о жестокой мести. И сейчас, когда мальчик взглянул на своего мертвого отца и услышал вопрос старого вассала, в нем пробудился воинственный дух предков. Печаль уступила место воодушевлению.

- Да, вижу! - воскликнул он. - Изменники Флеминги дорого заплатят мне за это!

Он говорил, ощущая одобрительные взгляды дворян и чувствуя себя героем одной из песен госпожи Астриды. Его щеки разрумянились, глаза горели. Мальчик вскинул голову, отбросил волосы со лба, положил руку на рукоять отцовского меча и говорил, как в саге: