Маленький лорд Фаунтлерой

— Мне все это очень не нравится, — сказал он как-то мистеру Хевишэму, — вы не можете себе представить, как мне это не нравится. Но в жизни бывает много разных невзгод, с которыми нужно мириться! Так говорит Мэри, и я слышал, как мистер Гоббс тоже говорил это. К тому же Милочка желает, чтобы я жил с дедушкой, потому что, видите ли, все его дети умерли, а это так печально. Жалко человека, у которого все дети умерли, а один сын даже погиб.

При знакомстве с маленьким лордом всех особенно восхищал тот серьезный тон, с которым он разговаривал со взрослыми. Вместе с употребляемыми им время от времени выражениями, не свойственными детям, и чрезвычайным простодушием и серьезностью его круглого детского личика это было неотразимо. Он был такой миловидный мальчик, цветущий и кудрявый, что, когда он сидел, обняв колени своими пухленькими ручками, и вел серьезный разговор, слушатели его испытывали громадное удовольствие. Мало-помалу сам мистер Хевишэм привязался к нему.

— Значит, вы постараетесь полюбить старого графа? — спросил он его как-то.

— Конечно, — ответил Цедрик. — Он мой родственник, и, разумеется, надо любить своих родственников; а кроме того, он очень добр ко мне. Если кто-нибудь делает для вас так много и хочет, чтобы у вас было все, что вы пожелаете, вы, конечно, станете любить его, хотя бы он не был вашим родственником. Ну, а когда он к тому же вам приходится родственником, вы будете его очень сильно любить.

— А как вы думаете, полюбит ли вас дедушка? — спросил мистер Хевишэм.

— Я думаю, что полюбит. Ведь, видите ли, я его родственник и, кроме того, сын его сына, да, наконец, как вы не понимаете, он уже любит меня, иначе разве он захотел бы, чтобы у меня было все, что я пожелаю, и разве послал бы за мной…

— Ого! Вы в этом уверены? — спросил адвокат.

— Конечно, разве вы так не думаете? Ведь всякий дедушка должен любить своего внука.

Не успели пассажиры оправиться после морской болезни и появиться на палубе, чтобы растянуться на качалках, как уже познакомились с романтической историей маленького лорда Фаунтлероя.

Все без исключения заинтересовались мальчиком, который бегал по палубе, говорил с матросами или расхаживал с матерью или с худощавым старым адвокатом. Он всем нравился и со всеми быстро становился на дружескую ногу.

Когда пассажиры ходили по палубе и шутили с ним, он выступал рядом с ними торжественной и важной походкой и весело отвечал на их шутки; дамы от души смеялись над его оригинальными выходками, а дети, с которыми он играл, приходили в восторг от разных игр, придуманных им. Но больше всего он подружился с матросами, которые рассказывали ему необычайные истории о морских разбойниках, ужасных кораблекрушениях и необитаемых островах. Они научили его делать морские узлы из веревок и строить игрушечные кораблики. Он приобрел массу сведений о стеньгах и грот-мачте. В разговоре он стал часто употреблять разные матросские выражения и однажды ужасно насмешил группу пассажиров, сидевших на палубе и кутавшихся в пледы и пальто, заявив с чувством:

— Пропадай мои распорки, как сегодня холодно!

Хохот присутствующих очень удивил Цедрика. Он слышал это выражение от одного старого моряка по имени Джерри, который рассказывал ему удивительные происшествия, приключавшиеся с ним. Судя по его словам, он совершил чуть ли не две-три тысячи путешествий, почти всегда оканчивавшихся крушением корабля у островов, густо населенных кровожадными людоедами.

Слушая рассказы об этих приключениях, можно было подумать, что его частями зажаривали и съедали не однажды и что не меньше пятнадцати или двадцати раз с него снимали скальп.

— Вот почему он совсем лысый, — объяснял маленький лорд своей матери. — После того как несколько раз снимут скальп, волосы уже больше никогда не растут, а Джерри лишился их после того, как король дикарей снял с него скальп ножом, сделанным из черепной кости вождя того племени. Он говорит, что это был самый ужасный момент в его жизни. Он до такой степени испугался, что волосы его встали дыбом, когда король принялся размахивать своим ножом. Ужасный король прицепил их потом к своему поясу, и, представь себе, волосы так и продолжали стоять дыбом, напоминая волосяную щетку. Я никогда не слыхал ничего, подобного приключениям Джерри, и очень хотел бы рассказать о них мистеру Гоббсу.

Иногда, в дурную погоду, когда пассажиры прятались в каюты, группа взрослых друзей маленького лорда начинала просить его рассказать некоторые эпизоды из жизни мистера Джерри. Он с величайшим удовольствием и одушевлением тотчас же исполнял их желание, и можно с уверенностью сказать, что ни на одном пароходе, пересекавшем Атлантический океан, не бывало более популярного пассажира, чем маленький лорд Фаунтлерой. Всегда он благодушно и невинно готов был сделать все, что можно, чтобы оживить общество, и всех очаровывала та безыскусственная детская серьезность, с которою он делал это.