Маленький лорд Фаунтлерой

По правде сказать, многое и без того удивляло мистера Хэвишэма. Прожив всю свою жизнь в Англии, он совершенно не был знаком с нравами и обычаями американцев. В продолжение сорока лет он находился в деловых отношениях с семьей графа Доринкорта и, конечно, обстоятельно знал все, что касалось ее обширных владений, ее огромного богатства и общественного значения, и потому хотя холодно и бесстрастно, но все же по-своему интересовался маленьким мальчиком, будущим графом Доринкортом, которому предстояло сделаться наследником всего этого огромного состояния. Ему хорошо было известно недовольство старого графа своими старшими сыновьями; он хорошо помнил бешеный гнев его по поводу женитьбы капитана на американке; знал также, что старик ненавидел свою молоденькую невестку, о которой отзывался не иначе как в самых обидных выражениях. По его утверждению, она была простой необразованной американкой, заставившей капитана жениться на себе, зная, что он сын графа. Мистер Хевишэм и сам был почти уверен в справедливости такого суждения. Ему пришлось видеть на своем веку немало эгоистичных и корыстолюбивых людей, и он притом был не очень хорошего мнения об американцах. Когда он проезжал по отдаленной улице и карета его остановилась у скромного домика, он испытал какое-то неприятное чувство. Ему почти больно было думать, что будущий владелец замков Доринкорт, Уиндгем Тоуэр, Чарльворт и прочих великолепных поместий родился и рос в этом невзрачном домике, напротив мелочной лавочки. Мистер Хевишэм решительно не мог себе представить, какими окажутся мальчик и его мать. Он как будто даже боялся увидеть их. В душе он гордился знатной семьей, делами которой так давно занимался, и ему было бы весьма неприятно иметь дело с женщиной вульгарной и корыстолюбивой, не уважающей ни родины своего покойного мужа, ни достоинства его имени; между тем имя было старинное и славное, и мистер Хевишэм сам питал к нему глубокое почтение, хотя и был холодным, хитрым и деловым старым юристом.

Когда Мэри ввела его в маленькую гостиную, он критически осмотрел ее. Обставлена она была просто, но вид имела уютный.

Тут не было ни уродливой мебели, ни дешевых, пестрых картин; немногочисленные украшения отличались изяществом, а разбросанные в комнате хорошенькие вещицы, по-видимому, являлись произведениями женских рук.

«Совсем не так плохо, — подумал мистер Хевишэм. — Но, может быть, все окружающее было лишь отражением вкуса самого капитана?» Однако, когда миссис Эрроль вошла в комнату, он невольно подумал, что немалая роль в создании этой обстановки принадлежит именно ей. И не будь мистер Хевишэм таким сдержанным и даже чопорным стариком, он, вероятно, наглядно обнаружил бы свое удивление при виде ее. В своем простом черном платье, плотно облегавшем ее стройную фигуру, она казалась скорее молоденькой девушкой, чем матерью семилетнего мальчика. У нее было красивое грустное личико, а взгляд больших карих глаз отличался какой-то особенной прелестью. Выражение печали не сходило с ее лица со дня смерти мужа. Цедрик уже давно привык видеть ее такой; она оживлялась только в тех случаях, когда он играл или разговаривал с нею, употребляя какую-нибудь старомодную фразу или длинное слово, почерпнутое из газет или бесед с мистером Гоббсом. Он очень любил употреблять длинные слова и был весьма доволен, когда его мама от души смеялась, слыша их, хотя, в сущности, и не понимал, почему они казались ей смешными. Долгий жизненный опыт юриста научил мистера Хевишэма хорошо распознавать людей, а потому при первом же взгляде на миссис Эрроль он сразу убедился в том, что старый граф совершил крупную ошибку, считая свою невестку жадной и вульгарной женщиной. Сам мистер Хевишэм никогда не был женат и даже никогда не был влюблен, но он тем не менее понял, что эта хорошенькая и молоденькая женщина с мелодичным голосом и грустными глазами вышла замуж за капитана Эрроля только потому, что всей душой полюбила его и, конечно, не думала о том, что он сын богатого и знатного графа; возможно, переговоры с ней не представят никаких затруднений, а будущий лорд Фаунтлерой не явится таким испытанием для его знатных родственников. Сам капитан Эрроль был очень красив, жена его оказалась очаровательной женщиной — вероятно, и сын будет столь же красивым.

Как только мистер Хевишэм объяснил ей причину своего визита, молодая женщина сразу побледнела.

— О, вы хотите взять его у меня! — воскликнула она со слезами на глазах дрожащим голосом. — Мы так любим друг друга! У меня никого нет, кроме него. Он — вся моя жизнь! Я старалась быть хорошей матерью, и вы не можете себе представить, чем он был для меня!

Мистер Хевишэм кашлянул.