Маленький лорд Фаунтлерой

Больше всех рассердился отец капитана, живший в Англии. Это был богатый и знатный аристократ, он обладал крайне дурным характером и люто ненавидел Америку и все американское. У него было еще два сына, оба старше капитана Седрика. По закону старший сын должен был унаследовать родовые титулы и богатые поместья отца, а в случае смерти старшего сына наследником становился второй. Капитан Седрик был самым младшим в этом семействе, поэтому он не надеялся разбогатеть.

Однако младшего сына природа щедро одарила качествами, которых были лишены его старшие братья: он был красив, строен и изящен, у него была светлая улыбка и приятный голос, он был храбр и великодушен, обладал добрым сердцем и способностью располагать к себе людей. Напротив, ни один из его братьев не был ни красив, ни добр, ни умен. В Итоне[1] их никто не любил, у мальчиков не было настоящих друзей. В колледже они мало занимались науками, напрасно потратив и деньги и время. Ожидания старого графа не оправдались: старший сын не делал чести своему благородному имени. Наследник постепенно становился ничтожным, самолюбивым, расточительным человеком, не обладающим ни мужеством, ни благородством.

Граф с горечью думал, что блестящими качествами, силой и красотой был одарен только младший сын, который должен был наследовать небольшое состояние. Иногда он, казалось, почти ненавидел этого красивого молодого человека – за то, что тот обладает всеми достоинствами, которые так подходили пышному титулу и богатству. Однако гордый и надменный старик всем сердцем любил своего младшего сына.

Однажды в приступе самодурства граф отправил Седрика в далекую Америку. Он думал отослать любимца на некоторое время, чтобы не слишком злиться, постоянно сравнивая его со старшими сыновьями, которые очень беспокоили старика своими выходками. Но после шести месяцев разлуки граф начал скучать – и написал капитану Седрику, приказывая ему вернуться домой. К несчастью, его послание разошлось с письмом, в котором капитан Седрик сообщал отцу о своей любви к прекрасной американке и о своем намерении жениться на ней. Получив это известие, граф ужасно рассердился. Никогда в жизни старик не проявлял дурного характера в такой степени, как при чтении письма Седрика. Слуга, находившийся в это время в комнате, даже боялся, что графа хватит удар, – так он сделался свиреп и страшен. Целый час он метался, как тигр в клетке, а потом написал младшему сыну, чтобы тот никогда больше не показывался ему на глаза. Отныне он может жить как хочет, но о семье пусть забудет и до конца жизни не надеется на отцовскую помощь.

Капитан был очень огорчен, прочитав это письмо: он очень любил Англию и был нежно привязан к родному поместью, в котором вырос. Он любил даже своего старого своенравного отца и сочувствовал ему в его обманутых ожиданиях. Однако теперь молодой человек не мог надеяться на милость старого графа. Поначалу он не знал, что делать: по своему воспитанию Седрик не был подготовлен к труду и совершенно не имел опыта в делах. Но он был мужественным и решительным человеком: продав свой патент на офицерский чин в английской армии, он после недолгих хлопот нашел место в Нью-Йорке и женился.

Жизнь его сильно изменилась, но Седрик Эр-рол был молод и счастлив, он надеялся достичь успеха упорным трудом. Молодые поселились в славном домике на тихой улице, там же родился их маленький сын. И все было так просто, радостно и весело, что Седрик ни разу не пожалел, что женился на симпатичной компаньонке старой леди: она была преданной и ласковой, и нежно любила мужа, который отвечал ей взаимностью.

Их маленький сын, названный по отцу – Седриком, был похож и на мать, и на отца. Казалось, мир никогда не видел более счастливого малютки. Во-первых, он никогда не болел и никому не доставлял беспокойства. Во-вторых, он был так ласков и приветлив, что все его любили. И, наконец, в-третьих, он был обворожительно красив.

Малыш появился на свет не с голенькой головкой, как другие дети, а с вьющимися золотистыми волосиками; к шести месяцам они роскошными локонами рассыпались по его плечам. У мальчика были большие карие глаза, длинные ресницы и нежное личико. Спинка у него была такой крепкой, а ножки такими сильными, что уже в девять месяцев малыш начал ходить.

Его манеры были удивительны для ребенка, и общение с ним доставляло окружающим массу удовольствия. Казалось, мальчик считает всех своими друзьями. Если кто-то заговаривал с ним, сидящим в детской колясочке, малыш ласково смотрел на незнакомца и приветливо улыбался. Поэтому на тихой улице, где жили Эрролы, не было ни одного человека, – не исключая даже бакалейщика, торговавшего на углу и считавшегося самым угрюмым из людей, – который не был бы рад увидеть мальчика и заговорить с ним. И с каждым месяцем он становился все смышленее и привлекательнее.