Маленький мальчик нашел пулемет

— Ой батюшки! — бабушка подскочила и едва не опрокинула на себя сковородку с жареным луком. — Ай, Сережа, да разве так можно? Ты что ж орешь как ненормальный? Напугал до смерти!

Сереже понравился произведенный эффект. Он самодовольно улыбнулся и заглянул в сковородку.

— Бабушка, что ты там жаришь? — спросил он, но тут же брезгливо сморщился. — Фу, лук! Гадость какая!

— Это в борщ, Сереженька, — сообщила бабушка, — ко мне подруга сегодня придет, Антонина Тихоновна, буду вас борщом угощать, и чаем! Вон сколько булочек я напекла!

Сережа с ужасом подумал, что ему придется терпеть бабкину подругу, которая наверняка окажется противной, суетливой и въедливой старушонкой, будет совать свой нос куда не надо и поучать.

— Я с луком борщ не буду. — заявил Сережа и напел, глядя в кастрюлю с бурлящим борщом:

Люблю я мух толченых
И жареных глистов!

— Сережа! — на этот раз бабушка не выдержала и огрела внука по спине половником. — Вот уж что гадость! А не борщ! Да где ж ты таких песен наслушался?

— Отстань, ба. — отмахнулся Сережа. — Где надо, там и наслушался. Я лучше пойду погуляю.

— Нет! Не пойдешь! — бабушка решительно загородила ему дорогу. Только что болел, ещё не выздоровел! Посиди дома ещё денек!

— Не хочу…

— Да куда ж ты пойдешь, на улице дождь как из ведра!

— Гулять!

— Ишь! Приспичило… — бабушка усадила Сережу за стол и налила бокал горячего чая. — Выпей чайку, раз не завтракал. А дождь закончится — и гуляй сколько хочешь!

Выпив чаю, Сережа уселся с ногами на диван, включил телевизор. Но и тут его ждал облом. Телевизор ловил в деревне всего два канала. Один из них сейчас показывал передачу, где играли в знакомства обалдевшие от того, что их транслируют на всю страну, дядьки и тетки. А на другом крутили сериал про многочисленную страдающую семью.

— Деревня! — Сережа выключил телевизор.

Делать было нечего. Эх, как Сереже хотелось домой в Москву! Уж там он нашел бы, чем заняться. Посмотрел телевизор с десятком программ, кино по видео, вытащил бы свои боевые роликовые коньки и отправился кататься на бульвар, нашел бы ребят, которые никуда не уехали на лето… Да мало ли занятий в цивилизованном месте! А тут… «Деревня!» — повторил Сережа и пнул кулаком подушку. Его бесило здесь все: эти подушки, кружевные салфетки, разложенные тут и там, алюминиевый рукомойник вместо привычной раковины с горячей и холодной водой…

Маленький мальчик зенитку нашел!
«Ту-104» в Москву не пришел!

Гуляя кругами по комнате, громко запел Сережа на мотив революционной песни «Варшавянка».

— Сережа! — укоризненно крикнула из кухни бабушка. — Не смей похабить такую хорошую песню!

— Я не похаблю!

— Похабишь. — твердо сказала бабушка. — Спой лучше что-нибудь приличное!

— Не-а!

— Тогда замолчи.

— Ага, щас…

Сережа не унимался. Он пел и орал, пока не охрип. Затем умолк и долго слонялся по углам, пытался найти себе занятие. Он ловил кошку, но не мог придумать, что бы такое смешное над ней учинить. Когда ополоумевшая кошка забилась под кровать и зашебуршала там, Сережа догадался, что можно сделать. Он вырезал из шуршащей оберточной бумаги четыре квадратика, выволок кошку из-под кровати и примотал бумагу резинками к каждой её лапе. Поставив кошку на пол, он стал ждать, что будет.

Кошка сделала шаг. Непонятное шуршание под всеми четырьмя лапами заставило её подскочить в воздух. Но как только она приземлилась, все началось по новой. Бумага зашуршала. Кошка взбрыкнула всеми ногами одновременно. Взбрыкивая как очумевший лунатик, она поскакала в кухню. Это было очень смешно. Сережа от души захохотал…

Бабушка с причитаниями разматывала несчастную кошку, а Сережа продолжал петь и веселиться. Стишки и песенки, которых он набрался в лагере, прочно сидели в его голове. Сереже очень хотелось вещать их всему миру громким голосом.

Через полчаса притащилась бабкина подруга Антонина Тихоновна. Как Сережа и предполагал, она тут же бросилась ахать и охать. Что мальчик заболел, что кушает он плохо, выглядит бледно, молоко не пьет, а пить молоко при простуде обязательно нужно, да ещё и обязательно с медом, с содой и с топленым салом… Предательская бабушка сразу стала жаловаться Тихоновне, что Сережа её совсем не слушается, кошку обижает, гадости говорит, орет дурацкие песни. И не успел Сережа опомниться, как обе бабки принялись его стыдить. Только этого ещё не хватало! Сережа выскочил из кухни, изо всех сил хлопнув дверью. Он слышал, как бабки, тут же забыв о нем, принялись щебетать, обсуждая свои проблемы.

«Ну я вам устрою. — подумал обиженный Сережа. — Мало не покажется. Ишь, старые калоши, против меня объединились. Так вас достану, попляшете у меня.» Он сложил руки кренделем, нахмурился и принялся обдумывать дальнейшие действия.

— Сережа, пора обедать! Иди борщ есть! — открылась дверь, и в комнате появилась бабушка.

— Иди, голубчик, не серди бабушку! — бабкина подруга вкатилась следом. — Руки не забудь помыть.