Маленький мир (СИ)

— Лучше всего упырей насыщает ихор молодых левиафанов, тот самый, который вы добыли…Но мало кто подумает им кормить низшую нежить ибо это почти то же самое, что топить печи драгоценными алмазами с птичье яйцо величиной, — усмехнулся Манидер Садхир. — Но к левиафанам пришли не сразу…Это уже было году примерно в пятисотом того, что европейцы зовут нашей эрой, после смерти родителей Баломохана и его разборок с парочкой своих братьев, которые решили на всякий случай сжечь нежить, что и мозгов многовато имела, и по силе тогда уже не уступала магистрам, и в очереди на трон их маленького царства формально стояла выше…Кстати, именно тогда я и пришел к удивительному для себя выводу, что прекращать охоту на монстров по его заявкам вроде и не надо, ибо спрос на части тела всяких древних химер или драконов все ещё есть, а поводов остановить сотрудничество вроде как и нет, ибо сей ходячий труп получше многих и многих живых людей будет. Ибо рабов не жрет, слуг не бьет, да и родичей своих он тогда хоть и победил, но не прикончил. И, вопреки всеобщим ожиданиям, силой править не пытался. Только забрал преданных лично ему слуг и вытащил из семейной сокровищницы самое ценное, включая артефакт, управляющий этим пространственным карманом. Тогда сию штуку, кстати, особо большой потерей и не считали, ибо перемещалось сие место чуть ли не со скоростью черепахи, а в размерах раз в двадцать поменьше было…

— Про артефакт и пространственный карман, если можно, потом, — попросил Олег, обрывая поток бесценных сведений, за возможность послушать который иные маги могли бы и убить. — Как из упыря человека-то сделали? Ну, то есть нормальное разумное существо…

— Своими глазами не видел, но как выяснил потом, сначала мама Баломохана взялась за дрессировку упыря, сделанного из тела её сына. Потом, лет через сорок, за обучение существа, благодаря усилиям заботливой и безжалостной надсмотрщицы за десятки лет развившего заново полноценный разум…Не тот, что был у него раньше, но исправно работающий. Ну а под конец на протяжении нескольких веков она стала выковывать прежнюю личность или хотя бы её максимально точное подобие. — Принялся перечислять шаги по сотворению маленького рукотворного чуда, за которое боги не взялись, король йогов. — Результат вышел, как по мне, просто поразительный. Когда во время одной из древних войн дворец родителей Баломохана оказался сильно поврежден, а запертый ранее в своих покоях мертвый принц получил свободу то он…Не стал бежать или пожирать живых и мертвых. Вместо этого помог отбиться от врагов, чем заслужил признание отца, а после в своем прежнем существовании ничего не поменял кардинально.

— А нечего было менять! Меня и так практически все устраивало! — Раздался громкий крик обсуждаемой персоны из приоткрывшихся дверей хрустального купола. Судя по всему, упырь-архимаг хоть и был занят делом, но отслеживал перемещение чужаков по своим владениям. — И вообще, Манидер, по какому праву ты рассказываешь мои секреты?!

— Можешь и мои рассказать! — Прокричал в ответ король йогов. — Я хоть тогда узнаю, какие они у меня!

Внутри хрустального купола оказался целый лабиринт из запутанных переходов, ведущих то вверх, то вниз…Причем на куда большие расстояния, чем могли бы вместиться внутри данной постройки…Но пока король йогов вел своих спутников по этому месту, то архимаг Баламохан молчал. То ли обиделся, то ли был занят работой, то ли напряженно пытался вспомнить хоть какие-то секреты своего старого знакомого, которые еще не известны широкой публике.

— В общем, как-то так он и живет, ну в смысле существует, уже не первую тысячу лет, — продолжал свой рассказ древний индус, шагая вниз по ступенькам. Олег же мысленно вычеркнул одного мертвого индуса затворника из длинного-длинного списка персон, без которых мир однозначно станет лучше, и которых по случаю было бы неплохо пограбить ради ценных знаний, технологий или ресурсов. В этом плане поведение Баломахана сковывало русского боевого мага по рукам и ногам. Сей архимаг мог быть упырём, но в данном случае это состояние следовало рассматривать скорее как неприятный медицинский диагноз, а не как крайне емкую характеристику личности, представляющей опасность для окружающих одним фактом своего существования. — Да, человеческая плоть и кровь все так же со страшной силой манят его, а попавшиеся на глаза или подошедшие слишком близко живые люди раздражают одним фактом своего существования…