Маленький незнакомец

— Просто рано встал, да еще осталось несколько вызовов, — отговорился я. — Вы меня весьма порадовали тем, что так хорошо выглядите. — Я демонстративно взглянул на часы. — Увы, мне пора.

— Очень жаль!

Я встал, миссис Айрес вызвала Бетти и велела ей принести мое пальто. Каролина тоже встала, и во мне всколыхнулась радостная волна от мысли, что она решила меня проводить. Но она лишь составила чашки на поднос. Когда я прощался с миссис Айрес, Каролина все же подошла ко мне, и я поймал ее придирчивый взгляд на мое пальто.

— Вы расползаетесь по швам, доктор, — тихо сказала она, ухватив мою верхнюю пуговицу, болтавшуюся на ниточке.

От неожиданности я дернулся, и пуговица осталась в ее руке; мы рассмеялись. Каролина потерла рифленую кожаную обшивку и смущенно выронила пуговицу в мою подставленную ладонь.

— Да уж, кто присмотрит за холостяком, — сказал я, пряча пуговицу в карман.

Я уже сотни раз говорил нечто подобное и сейчас ляпнул просто так. Когда до меня дошел подтекст моей реплики, кровь бросилась мне в лицо. Мы оба замерли; не смея взглянуть на Каролину, я уставился на миссис Айрес, в глазах которой сквозило недоумение, словно она просила разъяснить непонятную шутку. Она переводила взгляд с дочери на меня, но мы, зардевшиеся и сконфуженные, молчали, и тогда лицо ее изменилось, словно лужайка под набежавшей облачной тенью. Недоумение сменилось внезапным удивленным пониманием, которое тотчас уступило место нерешительной униженной улыбке.

Миссис Айрес рассеянно пошарила по столику и встала.

— Боюсь, я вам надоела, — сказала она, запахивая шали.

— Бог с вами! — испугался я.

Не глядя на меня, миссис Айрес повернулась к дочери:

— Ты проводишь доктора к машине?

— Думаю, за это время доктор выучил дорогу, — рассмеялась Каролина.

— Конечно! — всполошился я. — Не хлопочите!

— Да нет, хлопоты лишь из-за меня, — сказала миссис Айрес. — Теперь я это понимаю. Раскудахталась… Доктор, прошу вас, снимите пальто и побудьте еще. Вам не стоит убегать, наверху у меня куча дел.

— Мама, перестань! — нахмурилась Каролина. — Чего ты вдруг? Доктора ждут пациенты.

Миссис Айрес собирала свои вещи и будто не слышала:

— Думаю, вам есть о чем поговорить.

— Нет! Не о чем! Уверяю тебя!

— Мне вправду надо идти, — сказал я.

— Что ж, Каролина вас проводит.

— Нет, Каролина не проводит! — рявкнула Каролина. — Извините, доктор. Что за чепуха! Из-за какой-то пуговицы… Следили бы за одеждой… Теперь меня живьем съедят… Мама, сядь. Что бы тебе ни казалось, все не так. Тебе не надо уходить. Я сама уйду.

— Пожалуйста, не уходите! — поспешно сказал я, протягивая к ней руку.

Нежность, прокравшаяся в мой голос, и порывистое движение выдали нас с головой. Каролина была уже у дверей; она лишь раздраженно тряхнула головой и вышла вон.

Я уставился взглядом в закрытую дверь, потом обернулся к миссис Айрес.

— Так чепуха или нет? — спросила она.

— Не знаю, — беспомощно ответил я.

Миссис Айрес глубоко вздохнула, плечи ее поникли. Она тяжело опустилась в кресло, жестом пригласив сесть и меня. В пальто, со шляпой и кашне в руках я пристроился на край сиденья. Мы молчали. Было видно, что миссис Айрес обдумывает ситуацию. Наконец она заговорила, но ее фальшиво оживленный голос был подобен надраенной жестянке:

— Да, я часто думала, что из вас с Каролиной вышла бы хорошая пара. Кажется, эта мысль пришла мне, как только я вас увидела. Конечно, разница в возрасте, но для мужчины это не важно, а Каролина слишком разумна, чтобы придавать значение подобной мелочи… Казалось, вы просто друзья.

— Надеюсь, мы ими остались.

— И все-таки чуточку больше, чем друзья. — Миссис Айрес глянула на дверь и озадаченно сморщилась. — Но какая она скрытная! Ни словом не обмолвилась. А ведь я мать!

— В общем-то, рассказывать нечего.

— В таком деле поэтапности не бывает. Сразу переходишь из одной партии в другую. Не стану спрашивать, когда состоялся переход.

Я смущенно поерзал.

— Вообще-то совсем недавно.

— Конечно, она взрослый человек и всегда знала, чего хочет. Но поскольку отца ее нет в живых, а брат нездоров, я должна вас кое о чем спросить. О ваших намерениях и тому подобное. Как старомодно это звучит! Уже счастье, что вы не питаете иллюзий по поводу наших финансов.

Я опять поерзал:

— Знаете, все это как-то неловко. Лучше вам перемолвиться с Каролиной. Я не могу говорить за нее.

Миссис Айрес невесело усмехнулась:

— Да уж, я бы вам не советовала.

— По правде, я бы хотел закончить этот разговор. Мне действительно надо идти.

— Разумеется, как вам угодно, — кивнула миссис Айрес.

Однако еще несколько минут я оставался на месте, борясь с собственными чувствами: я был обескуражен тем, как оно все обернулось, и досадовал, что вся эта заваруха, до сих пор казавшаяся нежданной-негаданной, явно отдалила нас друг от друга. Наконец я резко встал; миссис Айрес подняла голову, и я опешил, увидев слезы в ее глазах, под которыми набрякли темные мешки; в волосах ее, нынче лишенных шелкового шарфа или мантильи, посверкивала седина.

Она заговорила, однако наигранная живость исчезла, тон ее был проникнут чуть кокетливой жалобностью: