Маленький незнакомец

— Каролина, прошу вас. Вы знаете, что все это вздор. Небылица! Ну что вы, ей-богу! У меня был пациент, пытавшийся молотком разбить женину голову. Он утверждал, что это не настоящая его жена; мол, ту «проглотила» другая баба и надо раскроить самозванке башку, дабы выпустить подлинную супружницу. Несомненно, эта книжка была бы ему подспорьем! Дескать, женою завладел дух. Но мужика упекли в лечебницу, где попотчевали бромидом, и через неделю он вновь был в здравом уме. Книга может это объяснить? И вашего брата лечат бромидом. Род очень нездоров, но предполагать, что он бродит по дому в виде призрака…

В глазах ее мелькнуло сомнение, однако она упрямо сказала:

— Разумеется, в вашей подаче все это выглядит глупостью. Но вы здесь не живете и оттого не понимаете. Вчера мне все стало ясно. Вот послушайте…

Она раскрыла книгу и нашла отрывок, который подтвердит ее правоту, но тотчас принялась искать другой… Лицо ее уже пылало лихорадочным румянцем, взгляд беспокойно шнырял по странице. Я прямо не узнавал ее. Она опять стала читать вслух, не замечая, что я взял ее за руку и пытаюсь нащупать пульс. Пальцы мои уловили быстрое тиканье, но тут она поняла, чем я занят, и отдернула руку:

— Вы что? Прекратите сейчас же!

— Каролина…

— Что вы со мной как с больной! Как с матерью и Родом! Ничего другого не можете?

Меня захлестнули усталость и раздражение, и я заорал:

— Господи ты боже мой! А как же иначе! Я врач! Стоите здесь, несете всякую чепуху… Вы же не суеверная деревенщина! Оглядитесь! Не видите, что происходит? Дом рушится, ваш братец довел имение до ручки, но все свалил на «заразу»! А теперь и вы туда же — всему виной призраки и полтергейст! Уши вянут! Тошнит!

Я отвернулся, испуганный собственной яростью. Каролина отложила книгу; сделав над собой усилие, чтобы успокоиться, я прикрыл рукой глаза и проговорил:

— Извините. Сорвалось…

— Ничего, я рада, что вы это сказали, — спокойно ответила Каролина. — Вы правы. Даже насчет Родди. Не надо было ничего вам показывать. Это не ваша забота.

Во мне опять всколыхнулась злость.

— Да нет, это моя забота! Ведь мы хотим пожениться, верно? Правда, одному богу известно, когда это произойдет… Да не смотрите вы так! — Я схватил ее за руки. — Я не могу, когда вы огорчаетесь! Но видеть вас зашоренной тоже не могу! Вы лишь добавляете себе треволнений! Разве тех, что уже есть, мало? Я говорю о реальном мире и реальных проблемах, с которыми можно как-то справиться.

В глазах ее вновь промелькнуло сомнение.

— Вчера все казалось логичным… Выходило так складно… Я много думала о Родди и уже почти чувствовала его здесь.

— Когда я приложился к той чертовой трубе, то почти убедил себя, что услышу голос матери.

— Правда? — нахмурилась Каролина.

Я поцеловал ее руки:

— Дом всех сбивает с панталыку, но не так, как вы думаете. Тут все… пошло наперекосяк. Но мы с вами можем это поправить. Что касается… Ваше беспокойство о брате вполне понятно. Ну давайте… съездим к нему, если вам станет легче.

Каролина вскинула голову, и впервые за долгое время я увидел радость, вспыхнувшую в ее глазах. Меня неприятно кольнуло. Ты бы мне так радовалась, подумал я.

— Вы серьезно? — спросила Каролина.

— Разумеется. Правда, я бы не советовал. Ради его же блага ехать не надо. Но тут другое дело. Я думаю о вас. Я всегда о вас думаю, Каролина. Помните об этом.

Как уже бывало, остатки моей злости перекипели в желание. Я привлек ее к себе. Она слабо рыпнулась, но потом ее тонкие сильные руки обвились вокруг моей шеи.

— Да, я помню, — устало прошептала она.

Следующее воскресенье выдалось пасмурным, но сухим, и мы поехали в клинику, оставив дремлющую миссис Айрес на попечение Бетти. Естественно, поездка была нервной; я предварил наш визит телефонным звонком, но всю дорогу Каролина донимала меня вопросами: вдруг он не захочет нас видеть? что, если ему хуже? вдруг он нас не узнает?

— По крайней мере, мы будем знать что и как, — отвечал я. — А это уже что-то, верно?

Наконец она угомонилась и лишь молча грызла ногти. Мы подъехали, но Каролина, собираясь с духом, не сразу вышла из машины, а в дверях клиники вцепилась в мою руку, неподдельно запаниковав.

Потом сестра проводила нас в холл, где мы увидели Родерика, одиноко сидевшего за столом, и она бросилась к нему, от облегчения нервно посмеиваясь.

— Род! Ты ли это? Я тебя едва узнала! Ты похож на морского капитана!

Он располнел, был коротко стрижен и отпустил рыжую бороду, из-за рубцов клочковатую. Лицо его будто постарело, закаменев в суровой несмешливости. На улыбки сестры он не ответил. Позволив себя обнять и поцеловать, он пересел на другой край стола и осторожно устроил руки на столешнице, словно получая удовольствие от ее прочности.

Я сел рядом с Каролиной:

— Рад вас повидать.

— А я счастлива! — рассмеялась Каролина. — Как ты?

Родерик облизал сухие губы. Он выглядел настороженным.

— Нормально.

— Ты ужасно растолстел! Значит, вас хорошо кормят. Да? Еда приличная?

— Да вроде бы, — нахмурился Родерик.

— Ты нам рад?

Не ответив, он посмотрел в окно:

— Как вы сюда добрались?

— На машине доктора Фарадея.