Маленький незнакомец

— Разумеется. Похоже, она совсем оправилась, что меня озадачивает. — Я глотнул виски. — И вообще, вся эта чертова история сбивает с толку. В доме происходят необъяснимые вещи, словно он окутан какими-то миазмами. Каролина… — я запнулся, — вбила себе в голову, что у них творится нечто сверхъестественное — будто во сне Родерик является в дом или что-то в этом духе. Начиталась всякой муры вроде Фредерика Майерса и ему подобных.

— Что ж, возможно, она что-то раскусила. — Сили загасил окурок.

— Вы серьезно? — вытаращился я.

— А что? Идеи Майерса — естественное продолжение психологии, верно?

— В моем понимании психологии — нет.

— Уверены? Но вы же подпишетесь под общим принципом: кроме личностного сознания еще есть подсознание, этакое дремлющее «я»?

— В широком смысле — да.

— Тогда можно предположить, что в определенных обстоятельствах это дремлющее «я» высвобождается, обретает самостоятельность, пересекает пространства и становится видимым. Таков тезис Майерса, верно?

— Насколько я знаю, да. Но все это хорошо для сказки у камина, ведь тут ни капли научности!

— Пока нет, — усмехнулся Сили. — И я бы не стал представлять сию теорию медицинскому комитету графства. Но возможно, лет через пятьдесят медицина сумеет откалибровать сей феномен и дать ему объяснение. Пока же все так и будут бездумно бормотать: «Чур меня от вурдалаков, упырей и прочей нечисти!»

Он прихлебнул виски и продолжил другим тоном:

— Знаете, мой отец однажды видел призрака. Ему явилась его мать, почившая десять лет назад. Она возникла в дверях его амбулатории и сказала: «Быстро домой, Джеми!» Не задумываясь, отец накинул пальто и рванул домой. Оказалось, его любимый брат Генри поранил руку, была опасность заражения крови. Отец ампутировал брату палец, чем, вероятно, спас ему жизнь. Как вы это объясните?

— Никак, — ответил я. — Я вам скажу другое: в дымоходе мой отец подвешивал бычье сердце, утыканное булавками, — отгонял злых духов. Вот это я могу объяснить.

— Некорректное сравнение, — засмеялся Сили.

— Почему? Потому что ваш отец джентльмен, а мой — лавочник?

— Надо ж, какой вы ранимый! Послушайте меня, старина. Конечно, я ни секунды не верю, что мой отец видел призрака, а покойная дочь звонила несчастной миссис Айрес. Трудно переварить мысль, что покойники витают в эфире и недреманным оком приглядывают за делами родичей. Но если предположить, что шок от раны и крепкая связь, существовавшая между дядюшкой и отцом, высвободили некую… физическую энергию, которая просто обрела такую форму, чтобы наверняка привлечь отцово внимание. Кстати, очень умно.

— Но в том, что происходит в Хандредс-Холле, нет ничего благого, совсем наоборот, — возразил я.

— Надо ли удивляться, что семейство оказалось в столь паршивой ситуации? Ведь в подсознании полно темных, безрадостных закутков. Вообразите, что нечто высвободилось именно из такого уголка. Назовем его… зародыш. Представим: сложились благоприятные условия, чтобы этот зародыш развивался… рос, словно плод во чреве. Во что превратится этот маленький незнакомец? Возможно, в некое темное «я» сродни Калибану и мистеру Хайду. Этим существом движут все низменные порывы и желания, которые сознание пытается утаить: зависть, злоба, неудовлетворенность… Каролина грешит на брата. Что ж, возможно, она права. Может быть, в том крушении сломались не только его кости, а что-то еще, более глубинное… Хотя, знаете, обычно подобные пертурбации исходят от женщин. Миссис Айрес климактерическая дама, а в физическом плане это непростой период. Кажется, у них еще есть служанка-подросток?

— Да. — Я отвернулся. — Она-то первая и заладила о привидениях.

— Вон как? А сколько ей? Лет четырнадцать-пятнадцать? Наверное, сидит там как привязанная, никакой возможности пошалить с парнями.

— Да она совсем ребенок!

— Сексуальные порывы самые темные и требуют выхода. Они вроде электрического тока, что склонен сам искать проводники. Но если он не находит применения, то становится весьма грозной энергией.

— Каролина упоминала «сгусток энергии», — выговорил я, пораженный этим словом.

— Она девушка умная. В семье все взваливает на себя. Братца отправили в частную школу, а ее держали дома под опекой второсортной гувернантки. Только выбралась на волю, как матушка утянула ее обратно, чтоб она в инвалидном кресле катала Родерика. Думаю, теперь ей предстоит катать саму миссис Айрес. А нужно-то ей… — Сили хитро улыбнулся. — Конечно, это не мое дело, однако ни она, ни вы, мой дорогой, моложе не становитесь! Вы поведали мне всю историю, но о себе-то — молчок! Как ваши дела? Достигли взаимопонимания? Или чего-нибудь существеннее?

Я чувствовал, что пьянею, но сделал еще глоток и тихо ответил:

— Стремление к существенному исходит лишь от меня. Я уже в нем захлебываюсь, если честно.

— Даже так? — удивился Сили.

Я кивнул.

— Да, вот уж не думал, что Каролина… Ну вот вам источник ваших миазмов.

Взгляд его стал еще лукавее, но я не сразу понял, о чем он.

— Неужели вы полагаете… — начал я.