Маленький незнакомец

На секунду Каролина подумала, что матушка спятила. Но потом, выяснив, в чем дело, помогла миссис Айрес подняться и сама занялась взломом, а после его успешного завершения тыкала рукояткой швабры в дымоход, пока не заныло плечо. Вызванный ею поток сажи превратил ее в исполнительницу негритянских песен. В этом гриме не оказалось ни пушинки, ни перышка, но миссис Айрес была так уверена в своей правоте и так «переживала за птичку», что Каролина, почистившись, с театральным биноклем вышла в сад, чтобы осмотреть дымовые трубы. Выяснилось, что все трубы на этой стороне дома снабжены сетчатыми щитками; кое-где сетка, густо облепленная мокрыми листьями, прохудилась, но все равно никакая птица не смогла бы ее одолеть и угодить в дымоход. По дороге в дом обдумав ситуацию, Каролина сказала матери, что, похоже, на одной трубе недавно было гнездо. Дескать, она видела, как птица «свободно залетала в дымоход и обратно». Известие приободрило миссис Айрес, она оделась и позавтракала.

Но всего лишь час спустя Каролину, в своей комнате доедавшую завтрак, всполошил ее пронзительный крик. Влетев в комнату матери, Каролина увидела миссис Айрес, которая, выставив вперед руки, будто пятилась от открытой двери гардеробной. Лишь гораздо позже она сообразила, что мать вовсе не отступала, а тогда просто метнулась к ней, предположив внезапный приступ дурноты. Но обморока не было — по крайней мере, в обычном понимании слова. Каролина усадила мать в кресло, подала стакан воды и присела перед ней на корточки, держа ее руку в своих ладонях.

— Со мной все хорошо, не волнуйся. — Миссис Айрес отерла слезы, которые еще больше встревожили Каролину. — Глупо, ведь столько времени прошло.

То и дело она поглядывала на гардеробную, и лицо ее было очень странным: в нем читались испуг и какое-то жадное желание.

— Что случилось, мама? — всерьез перепугалась Каролина. — Почему ты все время туда смотришь? Что ты видишь?

Не ответив, миссис Айрес покачала головой. Каролина опасливо подошла к гардеробной. Она сама не знала, чего больше страшится: увидеть нечто ужасное или понять, что в чулане нет ничего необычного (матушкино поведение сулило именно второй вариант). Сначала она разглядела лишь груду картонок, которые миссис Айрес собралась оттереть от сажи, налетевшей из неогороженного камина. Каролина подвинула коробки, и взгляд ее зацепился за темное пятно над плинтусом. Когда глаза обвыклись с тусклым светом, пятно предстало уже знакомыми детскими каракулями:

ССЬ СС СЬ

ССЬ

ССЬЮККИ

СЬЮКиИ

Прежде всего поразило то, что надпись старая. Было совершенно ясно, что буквы накорябаны не злосчастной Джиллиан Бейкер-Хайд, но другим ребенком, и очень давно. Может, когда-то она сама их нацарапала? — задумалась Каролина. Или Родерик? А может, кто-то из кузин или подружек… Каролина еще раз взглянула на буквы, и сердце ее ухнуло, потому что она вдруг поняла причину материных слез. К своему изумлению, она почувствовала, что щеки ее запылали, и еще пару минут провела в чулане, давая лицу остыть.

— По крайней мере, теперь мы знаем, что девочка Бейкер-Хайдов ни при чем, — сказала Каролина, вернувшись к матери.

— Я на нее и не думала, — спокойно ответила миссис Айрес.

— Прости, мама.

— За что, дорогая?

— Не знаю.

— Не извиняйся, — вздохнула миссис Айрес. — Как же дому нравится нас подлавливать, правда? Будто знает все наши слабости и на каждой нас испытывает… Господи, до чего ж я устала! — Она прижала скомканный платок ко лбу и зажмурилась.

— Хочешь чего-нибудь? — спросила Каролина. — Может, немного полежишь?

— Я и лежать устала.

— Тогда подремли в кресле. Я разожгу камин.

— Вот опять я точно старуха, — пробурчала миссис Айрес, бессильно откидываясь в кресле.

Когда в камине заплясали языки пламени, она уже дремала. Каролину поразили старческие черты, проступившие на ее печальном лице; так бывает, что молодой человек глянет на родителя и его словно ошпарит: ведь это неповторимая живая личность, у которой свои, никому не ведомые страсти и переживания, свое скорбное прошлое, о коем никто никогда не узнает. Бесшумно ступая по комнате, она задернула шторы на окнах, притворила дверь в гардеробную и накинула одеяло поверх шали, укрывавшей матушкины колени. Что еще я могу сейчас для нее сделать? — думала Каролина, отправляясь на кухню. Ей требовалось общество, и потому, ничего не рассказав Бетти и миссис Бэйзли, она придумала себе какое-то дело, чтобы остаться с ними. Позже Каролина заглянула в спальню: в той же позе, миссис Айрес крепко спала.

Видимо, она все-таки просыпалась, потому что одеяло лежало на полу, словно его отбросили, а дверь в гардеробную, которую Каролина плотно притворила, вновь была открыта.