Маленький ныряльщик

Динамита для них у нас конечно нет. Его и на берегу-то не осталось - я ведь, считай, три тонны своими руками заложил в торпеды. Не было и ракетного пороха, но зато чёрного имелось с избытком. Он предназначался для морально устаревших шестовых мин. Вот с ним и поколдовали без меня. Их благородия торопились проверить свои озарения. Им, понимаешь какое дело, хочется попадать в движущиеся корабли, а для этого нужны снаряды с более высокой скоростью. Так это получилось. Правда, каждый опыт стоил торпеды - прогорал корпус потому, что положить внутрь кирпичи было уже некуда из-за того, что сечение камеры сгорания стало маленьким. Господа же изобретатели сказали, что им вместо этого балласта нужно побольше пороху. Ну так все доски, что нашлись на корабле они и извели, и утопили один из аппаратов задания глубины вместе с торпедой. Что-то заболтался я, а мне, между прочим, ешё на танцы идти.

***

Не знаю, чего выжидал наш командир посреди моря, делая вид, что у нас поломана машина, а только были эти задержки явно не для тренировок молодого подводника и творчества начинающих торпедостроителей. Но и встречи Макаров ни с кем не искал. Как завидят сигнальщики дым или парус - так мы сразу отворачиваем. Ну а нынче весь распорядок дня изменил. Адмиральский час удлинил до самого ужина, вахты перетасовал, пары в машине велел держать до среднего, а не как всегда чуть-чуть. Любому понятно - ночью будет дело.

Значит, моё тело пора вернуть в тонус. Вообще-то я этим занимаюсь ежедневно под балалайку - Нилыч мне "Пойду ль я выйду ль я да" наяривает сначала медленно, чтобы размялся, а потом жжёт до упаду. Моего. Потому что я сперва прохожусь по палубе гоголем, выделывая руками и плечами всякие коленца, разгоняя кровушку по жилочкам. Потом выдаю то фуэте, то танец маленьких лебедей. А там и до присядки дело доходит и до танцев моей юности, когда и бабуином поскачешь, и эпилепсией потрясёшься. Эти ужимки да прыжки и мышцы бодрят и, главное, уточняют координацию.

Я ведь - не только двигатель, но и система ориентации. Мне своё положение в пространстве надо чувствовать тонко.

Ну да ладно - сегодня, наверное, высплюсь, как следует. А то господа офицеры обычно будят меня по ночам. Отрабатывают посадку-высадку в подводную лодку под покровом темноты. Они, видишь ли, не привычные тело своё прилюдно обнажать, и как я не могут себе позволить щеголять по палубе в обрезанных выше колен кальсонах. Ладно, зовут к командиру. Значит, будет обсуждаться план вылазки.

***

Сулинское русло, оказывается, это самая глубокая из проток в дельте Дуная. Там расположено и селение Сулин, которое господа офицеры единодушно называют крепостью. А остров Змеиный находится милях в двадцати от берега. Он совсем маленький, зато на нём в мирное время зажигают маяк. Так вот, протока эта контролируется неприятелем, что весьма прискорбно потому, что по другому, основному руслу, на берегах которого укрепились наши, большие корабли пройти не могут. Оно заметно мельче.

Естественно, задачи по вытеснению неприятеля из Сулина Макаров перед собой не ставит. У него есть соображение, что турецкий флот из глубокой Батумской бухты перешёл куда-то в эти места. И ему очень хочется ещё кого-нибудь потопить.

На том, что соваться в неведомое без разведки нехорошо, я заострять внимания не стал. Это и без меня обсудили, чуть не подравшись -- во время совета равные по возрасту и званию офицеры были весьма непосредственны и откровенны. Делу это не вредило, а я себя в такой обстановке чувствовал раскованно.

Тут ведь в чём закавыка! Турки нынче должны быть насторожены и при обнаружении разведки наверняка встревожатся и усилят бдительность. С другой стороны тут вообще мелко и вылететь на песчаную банку проще простого. Северней впадения протоки в море имеется глубокий залив, где запросто может сейчас находиться ядро турецкого черноморского флота, но вход в него легко перегородить теми же бонами. Тут не больше полутора миль между мысами.

Кораблю-носителю из-за мелководья и опасности обнаружения подходить к берегу ближе десяти миль опасно, а это для двух из трёх наших катеров полтора часа хода. Отыскать фарватеры между мелями может просто не получиться, потому что неизвестно, оставлены ли на положенных местах навигационные знаки. Не забывайте, мы неделю прятались ото всех, и вообще ничего не знаем о том, что творилось в мире.

Вот такой набор неопределённостей. Понятно, что варианты мы обсуждали долго. Хотя, уверен - всё равно вылазка пойдёт не по плану. Ну да хоть разговором натешились.

Запомнилась фраза произнесённая Макаровым, когда командир катера "Синоп" лейтенант Писаревский выразился в том плане, что не стоит в столь неопределённое предприятие тащить ещё и подводную лодку, которая вряд и сможет выбраться обратно без посторонней помощи, а найти её во тьме ночной будет непросто.