Маленький ныряльщик

Однако у торпеды, бегущей двадцатиузловым ходом прямиком к цели, и у подводной лодки, которая должна прокрасться и прицелиться – разные задачи.

К чему я это? А к тому, что упустил за хлопотами эту тематику и пошел на поводу у флотских, представления которых о данном виде оружия больше теоретические, чем результат опыта. Тем не менее будем пользоваться имеющимся в наличии, и, поверьте мне, это не настолько безнадежно, как я вам только что обрисовал.

У железных ныряльщиков двухузловый ход на электромоторах, удобное управление и хорошие приборы. Кроме того, из них можно выйти под водой, отключившись от основной емкости сжатого воздуха и переключившись на десятилитровый баллон, в обнимку с которым несложно часок продержаться под водой, пока не отплывешь в сторонку.

* * *

Команда с мостика – и первая пара пилотов занимает места в кабинах. Рубки втягиваются, и двенадцатиметровые сигары заталкиваются в трубы торпедных аппаратов. Пора и мне упаковываться – иду во второй группе. Для внешнего наблюдателя пароход сейчас направляется к причалу, но в его наглухо закрытом носовом трюме идет напряженная работа.

Шипит воздух. Расчет фиксирует выход ныряльщиков и, закрыв передние крышки аппаратов, втаскивает обратно поршни-толкатели. Я втягиваю рубку до щелчка запора. Слышу, как снаряд вместе со мной до упора подают вперед. Короткий лязг закрывшейся крышки. Секунды ожидания, шипение и резкое ускорение.

Меня отстрелили. Теперь – не зевать. Рубку вверх, ход! Глубина два метра, дифферент на нос. Выравниваюсь на пяти метрах, поворачиваю на заданный азимут и отсчитываю секунды по часам. В мутной воде решительно ничего не видно. Вверху светло, а все остальное – зеленая дымка. Ха, а слева различима вытянутая тень ныряльщика, покинувшего соседний аппарат. Она чуть впереди и удаляется.

Время вышло. Доворачиваю туда, где по расчету должна быть цель, и отключаю двигатель. Медленно всплываю. Рубка над водой. Впереди и правее – винтовой корвет «Яньу». Навожу на него. Очень удобное управление. Считанные секунды, и я на боевом курсе. Тумблер раскрутки гироскопа – слышу работу мотора и по стрелке амперметра контролирую ток.

Вот он снизился и застабилизировался. Есть рабочий режим.

Пуск моторов торпеды. Фиксирую нарастание скорости нашей сцепки и тяну за рычаг замка.

Пошла родимая прямо туда, куда метил. А мне направо и вниз.

Три взрыва прозвучали с небольшими интервалами, чуть позднее до меня донесся четвертый. Остальные пять пришли только через пару минут, но довольно дружно.

Вот и вся операция. Что сейчас происходит в порту, попали торпеды в цели или, пробежав мимо, разметали песок берегов? Что предприняли хозяева порта в отношении «Аргонавта»? Ничего не знаю. Иду вниз по течению Миньдзяна и поглядываю, чтобы не врезаться в берег. Я под водой на глубине пяти метров, и скорость моя такая же, как у прогуливающегося пешехода. Видимость – метр или два. Если препятствие появится точно перед носом, ничего, кроме выключения мотора, я предпринять не успею.

К счастью, откос дна появляется слева и мне удается плавно отвернуть. И плыть мне так верных четыре с половиной часа. А потом нужно выныривать и осматриваться.

* * *

«Аргонавт» подобрал всех. После бункеровки он вышел из реки и встал на якорь на внешнем рейде. Я добрался до него через полтора часа после того, как всплыл и осмотрелся. Хорошо ходить на электричестве. Не очень утомительно.

– Да уж, Петр Семенович! Тряхнули вы, батенька, стариной, – Михаил Львович выглядит одухотворенно. – Представьте себе, швартуемся мы для приемки угля, на борт поднимается чиновник и приступает к проверке документов на судно и груз. А сам весь такой бдительный. Рассказывает, как накануне вся французская эскадра прямо вот тут, считай, у входа в порт, в одночасье взлетела на воздух так, будто сами команды взорвали собственные крюйт-камеры.

Но, что удивительно, их примеру последовали и оказавшиеся по соседству два новейших китайских броненосца, только что прибывшие с верфей Германии. Конечно, я потчую дорогого гостя лучшим чаем, подношу ему традиционные подарки, изготовленные искусными ювелирами. Сочувствую, выражаю надежду на то, что мы сумеем благополучно загрузиться углем, и тут начинается ваше представление. Мы выскакиваем на палубу при звуке первого же взрыва, и в течение буквально считанных минут видим гибель всей Фучжоуской эскадры. Мне кажется, Александр Александрович именно об этой услуге нас просил?

– А уголь-то загрузили?

– Помилуйте, какой уголь? Вы представить себе не можете, что за тарарам начался на реке. Все бросились врассыпную: кто вниз по течению, кто вверх, а иные направились в протоку. Столкновения, вопли, неразбериха. Просто бежали куда глаза глядят, и никому до нас не было никакого дела. А ждать, когда все уляжется, никак невозможно-с. Нужно поспешать к морю, ныряльщики собирать. Мы и отчалили. Чай, дотянем до дому на том, что осталось.

* * *

– Исполнено верно, – телеграфировал государь на эскадру, когда мы связались с ним уже из Посьета.