Маленький памятник Эпохе прозы

Всё обеденное время свёкор закипал и распухал гневом по одной причине: за столом в его доме сидела ничего не подозревающая, улыбающаяся заноза в заднице, дразнящее пугало с табличкой "Вражина" на груди. Но я-то об этом понятия не имела! Верно замечено: довольные, благополучные люди бывают слепы, как недельные котята. Не хочу бросаться словом "счастье", но уж довольной и благополучной я точно себя ощущала. Хотя бы благодаря любимому делу. И не замечала зреющий рядом ураган, связанный, как это ни смешно, именно с радио "2FM". Всё прошляпила.

На беседе о курсе доллара, казалось бы, ничего не предвещавшей, свёкор, очевидно, сломался. Побагровев лицом, он посмотрел на меня сощуренными глазами и злым голосом спросил:

- Ну, что там ваши дерьмократы - довольны? Скоро только доллары и будут в ходу, американизация идёт полным ходом.

Мне с трудом удалось не поперхнуться. Я вылупила глаза на отца мужа.

- Пап! - выкрикнул Тимур отчаянно.

- Что "пап"? - продолжил свёкор тем же тоном. - Им-то там хорошо, поди, на денежки Госдепа шиковать. О простом народе думают? Он для них - быдло. ФМ - Форум Масонов, мать их...

Я не верила ушам. А потом почему-то решила, что человек шутит, стебётся. И начала с готовностью хихикать. Бросила взгляд на Тимура и осеклась: он смотрел на меня с плохо скрываемой неприязнью.

- А чего ты ржёшь? - вдруг голосом отца поинтересовался муж. Удивительно, насколько одинаковыми у людей могут быть голоса и интонации! Сын - аудиокопия отца.

- Не совсем понимаю, - осторожно заметила я, - что случилось? О чём речь?

И свёкор как рявкнет:

- Ты работаешь на врага!

И дальше началось такое... что рассказывать неловко. Мне пришлось узнать очень много нового - и о свёкре, и о своём родном муже. Оказывается, я прозевала, проворонила настолько важное, что меня впору поместить в качестве экспоната в Палату мер и весов под вывеской "Самая слепая зрячая в мире".

Переведу дух, чтобы поведать о невообразимом.

Пока я работала на "вражеской" радиостанции (читай - на Госдеп США), мой свёкор нашёл своё место в КПРФ и получил там очень среднюю, но всё-таки должность. Он курировал партийную прессу, определял для журналистов идеологические направления и темы, регулярно ходил на совещания к товарищу Зюганову и вообще весьма активно включился в движение, которое несколько лет спустя остроумно назовут "Вернём всё взад!" А тогда этих людей называли "красно-коричневыми" - по крайней мере на моей "2FM": коммунисты вместе с нацистами считались безусловными противниками и теми, с кем мы, радио, идейно боролись. Зато они пустили в народ прозвище "Форум масонов". Поэтому свёкор был абсолютно прав, назвав меня врагом!

Но это всё была бы ерунда на постном масле, если б не Тимур. Тимур, мой Тимур, муж и друг, уже минимум полгода как "принял веру" отца, вступил в КПРФ, а то, что он нынче пишет - очерки, рассказы, передовицы - всё это для партийной коммунистической прессы.

- Тимурочка! Ты заболел? - я смотрела на мужа во все глаза, не до конца веря в происходящее - надеялась, что сейчас оно обернётся шуткой, морок развеется. Или мне мерещится? Или я сплю? Нереальность зашкаливала за все пределы. Такого не может быть!

- Я совершенно здоров, - не глядя мне в глаза деревянным голосом сообщил муж. - Даже не понимаю, что заставило тебя подумать иначе.

- Ну как же! - загремел свёкор. - Верить в социализм и жалеть разрушенный СССР могут лишь психически больные и быдло, разве ты не знал?

Он всё-таки нажал на мою личную кнопочку "Достали!", и я вышла в чисто поле биться. Терпеть надоело.

- Вовсе нет, - умничка Демон спокоен, ироничен и непрошибаем. - И про социализм можно дискутировать, и с СССР всё неоднозначно. Но вот КПРФ с Зюгановым... а, впрочем, даже не это главное. Скажи, Тимур! - я повернулась к мужу. - У меня в голове не укладывается, как это за какой-то жалкий год можно сменить свои убеждения на прямо противоположные? Тебе напомнить, что ты ещё совсем недавно говорил о коммунистах и советской власти?

- Нет! - нервно вскрикнул муж.

- А то я не знаю, - усмехнулся свёкор. - А то он тут, дома, за этим столом, свои речи не толкал!

- Вот. Это меня и удивляет. И заставляет усомниться в твоём здравии.

- Человек не может прозреть, что ли? - вскричал Тимур с тем же пылом, с каким когда-то проклинал семьдесят лет советской власти. - Я слепой, по-твоему? Не вижу, что творится? Ваш Гайдар скоро от жира лопнет, так сытно жрёт, и это на фоне разрухи. Не вижу, что ли, как разворовывают страну прихватизаторы эти долбаная, как плюнули на простого гражданина, растёрли ботинком от Версаче достоинство рабочего человека...

- Вот это да, - я тоже повысила голос. - И давно Гайдар стал только нашим, но никак не твоим? Только, умоляю, не цитируй передовицы из их газет! Хотя теперь понимаю, что именно ты их и пишешь. Странно, не видела там твоей... нашей фамилии. Псевдонимничаешь?

- Имеет право. А то такие, как ты, отследят и... - вставил свёкор.

- И что? - удивилась я. - Уже много ваших полегло на фронтах гражданской войны с белой сволочью? Вы о чём вообще?