Маленький пират

Но это, как ни странно, был ещё не разгром. Вражеская конница, словно опомнившись, ударила во фланги, завязалась рубка, к которой подключились остатки пехоты, чудом выжившие под ударом королевской конницы. Разгоняться для удара копьями было теперь негде, да и копий у большинства не осталось. Рубились мечами и топорами, те, кто потерял коня, старались стащить на землю противника. Лео пока ни до кого не достал, а вот Гарт уже активно рубился с передним рядом Хорнийцев. Схватка становилась всё более тесной.

Тут какой-то хорнийский рыцарь, потерявший коня, поднырнул под брюхо лошади Гарта. Лео не увидел, что он там сделал, но лошадь с оглушительным ржанием, перекрывшим даже шум боя, встала на дыбы и повалилась на бок. Если бы в седле был Лео, то его неизбежно придавило бы, но Гарт оказался куда более умелым седоком, через мгновение он уже стоял рядом с мечом в руке, готовый атаковать.

Сам Лео растерялся, встав посреди схватки вместе с лошадью. Рапиру он уже давно сжимал в руке, но колоть ей с седла было неудобно. Из оцепенения его вывел хорнийский рыцарь, вынырнувший, словно из ниоткуда, и замахнувшийся мечом на Гарта, который в этот момент пытался выдернуть клинок, намертво застрявший в рёбрах у пехотинца. За ту секунду, что враг потратил на поднимание тяжёлого меча, Лео успел вынуть ноги из стремян и прыгнуть ему на спину. Весил он слишком мало, даже в доспехах, а рыцарь оказался необычайно силён, уронить его не получилось. Тем не менее, Гарт был спасён, клинок, который должен был разрубить ему голову, лишь бесполезно скользнул по наплечнику, выбив искры. А поднять меч для второго удара рыцарь уже не успел, Лео по-прежнему висел у него на плечах, громоздкие доспехи не позволяли ни скинуть наглеца, ни достать его мечом, а кататься по земле было опасно, затопчут. А Лео не терял времени, он просунул кончик рапиры между шлемом и горжетом, после чего надавил на рукоять, клинок вошёл неглубоко, уперевшись в какую-то кость. Но и этого хватило, чтобы рыцарь взвыл и начал отчаянно вертеться, пытаясь освободиться от висевшего на нём мальчика. В итоге, он всё-таки упал на спину, придавив Лео своей бронированной тушей. От удара об землю мальчик едва не потерял сознание, руки его разжались, отпустив рыцаря и рукоять рапиры, которая так и торчала из-под его шлема. Но, к тому времени, Гарт освободил клинок и с размаху загнал его под латную юбку лежавшего рыцаря. Тот задрожал всем телом, издал хриплый булькающий звук и, наконец, затих.

Гарт вытащил из-под него изрядно помятого Лео, тот выдернул из тела рыцаря рапиру и, прижавшись боком к спине Гарта, приготовился к драке. А драться, собственно, было уже не с кем, конница Хорна, как и остатки пехоты, были большей частью порублены королевскими рыцарями в скоротечной схватке, а подошедшая пехота короля планомерно охватывала оставшихся в плотное кольцо. Положение у противника было безвыходное, они продолжали нести потери, а вдобавок им вот-вот отрежут единственный путь к отступлению.

Сказать по правде, сам этот путь был довольно опасным, чтобы сбежать, нужно было открыть ворота города, а делать это в присутствии врага было бы для города самоубийством. Однако, благородные господа посчитали, что спасение их драгоценных персон куда важнее безопасности столицы.

Солдаты подчинились приказу, который им проорали полсотни благородных глоток из-под шлемов. Подъёмный мост упал и по нему в город ринулись конные и пешие защитники, а на их плечах туда же прорвались и нападавшие. Гарт, проворно схватив за поводья пробегавшую мимо лошадь, запрыгнул в седло и втащил за собой Лео. Вместе с нескончаемым людским и конским потоком, грохоча подковами по деревянному мосту, они ворвались в город.

Поднимать мост было уже некому, первые же ворвавшиеся в город палантинские рыцари быстро перерезали солдат, стоявших у подъёмного механизма. Путь был открыт. Следом за рыцарями, в ворота стройными рядами вошла пехота, которая тут же, несколькими колоннами пошла по главным улицам.

Воля к сопротивлению ещё не была сломлена, последовало несколько разрозненных контратак, но хорнийские рыцари, севшие на запасных коней, разбились о стену из пик пехоты. Кто-то пытался сдаться в плен, да только пехотинцы, в отличие от благородных рыцарей, пленных не брали, поскольку выкупа им всё равно никто не даст.

Бросалась в глаза абсолютная инертность населения столицы, все сидели по домам, закрыв двери и ставни, даже не пытаясь как-то повлиять на события. А королевская армия платила им взаимностью, полностью игнорируя дома жителей. Возможно, нашлись бы желающие пограбить дома и заняться насилием над женщинами, да только все помнили, что Его Величество на расправу скор, а палачи у него талантливые.