Маленький Сайгон (ЛП)

— Я ни разу не имела возможности разглядеть его как следует, — ответила Ли. — Он всегда оставался в полутьме или был в черных очках. На свету у него болели глаза. Это было так странно. Он начал расспрашивать меня о позициях сил сопротивления, но было видно, что ему не это нужно. Он не стал настаивать. Я даже подумала, что переборола его, но теперь я понимаю, что Ким все равно скоро передала бы ему всю интересующую его информацию. Поэтому он перевел разговор на Сайгон и Ан Кат. Он старался вызвать у меня воспоминания. Его очень интересовало все о Ламе, Беннете и обо мне. Он хотел знать каждую деталь наших встреч. А самое главное, он хотел знать, какие чувства я испытывала к этим мужчинам. Кого любила больше, и почему. Как я пришла к решению уйти к Беннету. Не раз мне приходило в голову, что этот человек — Лам. Но я сочла это невозможным. Вот так, целыми днями я сидела на табуретке в темноте и вспоминала. — Ли сжала его руку и посмотрела на Фрая своими опустошенными глазами. — Я делала то, во что верила, Чак. И если бы Беннет солгал мне, чтобы убить мою любовь к Ламу, то я поверила бы в эту ложь раньше, чем он успел ее произнести.

Ли обняла себя за плечи и наклонила голову вниз. Начала медленно раскачиваться. Фрай заметил слезу, упавшую на черную ткань ее брюк. Из гостиной через стеклянную дверь в кабинет заглядывали Эдисон и Хайла.

Фрай пошел в ванную и долго стоял под душем, затем долго сидел с матерью, отцом и Ли. Никто не говорил ни слова. Через час он пошел на пристань. Ночь была прохладная, над водой стелился тонкий туман. На том берегу залива светились окна домов притупленным, блеклым светом. Из спальни доносились причитания Хайлы.

Фрай словно ощущал брата внутри себя — осязаемо, реально. Он ясно помнил все: каждый взгляд и каждое слово, сказанное Беннетом. Я чувствую тебя, Бенни, думал он, я почти вижу тебя наяву. Вижу, как на этом самом месте, метрах в пятидесяти от пристани, мы поймали голубую акулу и попытались набить ее газетами. Вижу, как мы сделали те крылья из дерева и маминого платья, а ты испытал их, прыгнув с крыши, и сломал ноги. Помню, как ты злился: глаза становились большими, а зрачки сходились в точки. И ты, негодник, валил меня наземь, пихал мне в рот песок или бил в живот с такой силой, что я задыхался, а ты тем временем смеялся и передразнивал как я задыхаюсь. Но еще сильнее ты злился, когда подобное со мной проделывал не ты, а кто-то из других мальчишек. Я помню, как красиво на тебе смотрелась форма Лиги юниоров, как ты старался натянуть повыше гетры, чтобы выглядеть профессионалом, как работал битой — подражая знаменитому бейсболисту Ясжтремскому. Помню, как ты ходил на школьные балы — с дурацкими баками почти до подбородка. Помню, как ходил в шторм на старой доске, как твоя фотография появилась в журнале «Серфер». Помню, как ты пошел на войну. Тебя даже не пришлось призывать. Помню, как стоял рядом со мной на моей свадьбе, хотя тебе было практически не на чем стоять. Теперь я понимаю, что ты потерял там больше, чем ноги, ты потерял часть своего сердца, и это рана, которую нельзя было залечить, ведь без частицы сердца невозможно жить. Теперь я понимаю, как ты устал. И вижу, что ты ни на минуту не переставал искать в жизни смысл, не останавливался до последнего, пока оставалось хоть что-то, и вот, брат, от тебя теперь ничего не осталось.

Фрай попробовал собраться с мыслями, сложить воедино тайные обстоятельства, пославшие Беннета одного на верную смерть. Ясно, что Бернс не дал хода моей информации. Как ясно то, что Тойбина и Миклсена отозвали в одиннадцатом часу. Сейчас фэбээровцы скорее всего уже прибыли в Мохаве — убирают тела, приводят все в порядок. Они оставят там пару вьетнамцев, придумают им какие-нибудь имена и представят все так, словно передача выкупа не получилась. Тело Тхака исчезнет навеки. А меня и Ли они заставят держать рот на замке. Но сумеют ли они на нас надавить?

Через пять минут белое брюхо вертолета спустилось из темноты на посадку. Фрай наблюдал за тем, как спецагент Виггинс и сенатор Лансдейл спрыгнули с борта и заспешили в дом. Вскоре они вышли вместе с Ли и направились в коттедж. Виггинс отбился от группы и подошел к Фраю.

Он зашел на пристань и стал в нескольких футах от Фрая.

— Мы очень сожалеем о Беннете, — сказал он.

— Еще бы.

— Чак, мы хотим поговорить с вами. Сначала с отдельно с вами, потом с Ли, потом с обоими. Это очень важно.

Фрай встал и попытался пройти мимо Виггинса. Виггинс поймал его за руку.

— Я могу взять вас под превентивный арест, если понадобится.

— Прошу вас не делать этого. — Фрай развернулся и изо всех сил двинул Виггинса. Апперкот пришелся под грудину. Удар отозвался даже в пальцах ног. Фрай удивился тому, как глубоко вошел его кулак. Спецагент задохнулся от неожиданности, всплеснул руками, замахал ими как птица, садящаяся на землю, и вперед спиной упал в воду.