Маленький Сайгон (ЛП)

Потом он обнаружил себя перед ярко освещенным вестибюлем. Дверь была приоткрыта. Фрай посмотрел: замок заперт, но забыли захлопнуть. Он вошел. Плакаты артистов — и среди них Ли, карты, три стола с пишущими машинками, три телефонных аппарата и набор дешевых уличных стульев. Флаг Южного Вьетнама висел на дальней стене. Еще одна стена поддерживала какую-то воинскую святыню: стеклянный колпак, содержащий военную форму, распятую так, словно она была надета на владельца. Ботинки, медали, кобура, пистолет и ремень — все было на месте. Дверь из темного ореха, ведущая в само здание, была заперта.

Фрай стоял там, пытаясь унять видения, продолжавшие кружить перед глазами.

Но в витрине рядом с униформой были три фотографии, которые вызвали куда более сильные видения. На первой фотографии двое солдат вели обнаженного мужчину. Позади — соломенные крыши хижин и джунгли. На второй тот же мужчина стоял на коленях перед человеком с мечом… На третьей он все еще стоял на коленях, но голова его лежала на земле рядом с ним, и черные потоки крови бежали по его шее.

Полковник Тхак стоял над своей жертвой в позе нанесшего удар, согнув ноги и вытянув руки с мечом, словно бейсболист, отбивший мяч. Его лицо сохраняло жуткую гримасу. Под фотографией была бумажная табличка, прикнопленная к стене и сообщавшая: «Памяти генерала Хана, лидера Сопротивления (1935–1986)».

Фрай рухнул на стул, не отрывая глаз от ужасного лица полковника. Я бы отдал все на свете, подумал он, лишь бы прогнать это прочь.

Откуда-то из внутренних помещений в вестибюль донесся глухой удар, словно от падения. Фрай не понимал, почему сердце его не забилось чаще, почему его не захлестнул выброс адреналина. Все, что он ощутил, — было оцепенение. Еще один удар, голоса.

Он поднялся со стула, выключил в вестибюле свет и отжал деревянную дверь.

Заднее помещение представляло собой товарный склад, просторный и высокий, с открытыми стропилами и промышленными светильниками, висящими на цепях. Полки были заставлены брошюрами и другой литературой, рядами книг, ящиками и коробками неведомо с чем. Передвижная сцена с микрофоном, громкоговорительная система и два телевизионных монитора разместились вдоль ближайшей стены. В дальнем конце склада Кроули и Нгуен Хай перегружали деревянные ящики с поддона в красный грузовичок. Похожие на гробы, но короче, подумалось Фраю. Костыли и протезы. Рук и ног. Ладоней и ступней. Головы ничем не заменимы.

Беннет стоял невдалеке, наблюдая. В руках он держал короткоствольный автомат. Он поднял его вверх, направил на некую цель между стропил и нажал на спусковой крючок. Фрай услышал сухое эхо выстрела. Беннет положил автомат в ящик, и Доннел заколотил крышку.

Фрай не понимал, но увиденное его не удивило. В глубине души он понимал, что Беннет все время лгал ему.

— Все, последний, — объявил Кроули.

Нгуен закрыл борт грузовичка и вытер ладони.

— Мы не должны волноваться. Де Кор еще передумает. Он будет благоразумен, ведь это его работа.

— Он просто выполняет приказания, — подхватил Доннел. — Посмотрел бы ты на его лицо, когда Бенни объявил ему, что все заснято на пленку.

— Но теперь эта чертова пленка пропала, поэтому поторапливайтесь, — сказал Беннет.

Он быстро переместился по полу и распахнул дверцу грузовичка. Опустилась специальная платформа, и Беннет забрался на сиденье. Фрай увидел, что Кроули указывает в его направлении.

— Запирать будем?

— Уже, — сказал Нгуен и посмотрел на часы. — Поехали.

Фрай видел, как по вертикальным направляющим поднялась большая алюминиевая дверь. Грузовичок Беннета взревел и выпустил облако белого дыма. Когда он выехал на улицу, дверь опустилась, а через несколько секунд погас свет.

Из темного вестибюля Фрай пронаблюдал, как грузовичок Беннета выехал на Болсу и проследовал в западном направлении, в сторону шоссе. Невидимка в военной форме наблюдал из-за спины Фрая. Фрай сделал то, что должен был сделать Нгуен: захлопнул дверь.

Ты лгал мне, брат.

Он подошел к «Циклону», не сознавая ничего вокруг себя. Грузовичок еще виднелся на Болсе. Фрая влекло к Беннету, как моль влечет на свет лампы, как наркомана к игле, как верхолаза высота.

Он тупо задавал себе вопрос, не доведет ли это до беды?

Фрай вырулил на Болсу. Грузовичок Беннета мелькал среди машин впереди.

На шоссе на Сан-Диего движение в южном направлении было слабым. Фрай обогнал четыре машины и перестроился в другой ряд. У него болела голова и холодели пальцы. На периферии зрения продолжали мелькать видения: отталкивающие картины, бессвязные тени внутри теней. Он опустил взгляд и, заметив, как крепко он держит руль, постарался расслабиться.