Маленький Сайгон

Фрай поставил машину на обочине Приморского шоссе у Центрального пляжа и побрел по песку к старым, выкрашенным голубой краской, жилым домам. Он слышал, как бьется сердце. Над ним было небо и ущербная луна, которым не было до него никакого дела.

Кристобель встречала его на пороге.

— Я надеялась, что ты рано или поздно придешь сюда.

Он посмотрел на нее. Как на инопланетянку.

Когда она его обняла, ему стало хорошо от прикосновения ее сильных рук. Он почувствовал, как ее тело, прижимаясь к нему, подрагивает.

— Они его убили.

— Я знаю.

— Они его убили.

— Чак.

— Не бросай меня сейчас.

— Не брошу.

Он совсем расклеился.

Глава 31

Через несколько дней Эдисон, стоя у штурвала «Абсолюта», вывел свой вельбот из ньюпортской гавани в сопровождении береговой охраны и флотилии лодок с фотографами. За линией предупредительных буев Эдисон быстро оторвался от репортеров, включив дизеля на полную мощность, и со скоростью тридцать узлов взял курс на запад. Фрай стоял рядом с отцом. Они выходили в открытое море, солнце пекло ему спину сквозь черный шерстяной пиджак. Обернувшись, он увидел Хайлу, Ли и Кроули: три темных фигуры на отполированной палубе на фоне сверкающей белизны корабля.

На значительном расстоянии от берега Эдисон выключил двигатель, и Фрай с отцом подошли к остальным. Хайла читала из Псалмов и Евангелия от Матфея. Кроули добавил что-то по собственным записям. Эдисон плакал. Ли наклонила урну, и Беннет смешался с океаном, который он когда-то так любил. Струйки пепла принял в себя серый Тихий океан.

Вечером Фрай сидел с отцом в коттедже. Эдисон налил две рюмки бренди, к которым ни тот, ни другой не притронулся. Он несколько раз принимался говорить, но всякий раз терял интерес и вместо этого молча упирался взглядом в камин. У ног Эдисона сидела его любимая собака. Наконец он посмотрел на сына, потом окинул взглядом комнату.

— Теперь все это станет твоим, сын. Мы должны это обсудить. Тебе вообще это надо?

— Вроде бы нет.

— Ты говорил, что хочешь вернуться.

— Я хочу вернуться. Но мне не нужно это добро.

— Это трудная работа, управлять «Фрай Ранчо».

— Я для нее не подхожу. Но мне очень приятно чувствовать, что мне здесь рады.

— Не было ни одного дня в твоей жизни, когда тебе были бы не рады.

Фрай задумался.

— Мне здесь хорошо, папа.

Эдисон посмотрел на рюмку с бренди.

— Знаю, что много можно было сделать по-другому. И то, что мне казалось лучшим, на самом деле не было таковым. Я ошибался. Ты можешь меня простить?

— Ты не сделал ничего, что требует моего прощения.

Отец тяжело вздохнул.

— Знаю, что отлучил тебя от дома, сын. С Беннетом всегда было проще — мне стоило только намекнуть, чего я хочу, и он подхватывал. Это честь для отца, когда сын его слушается. Это вселяло в меня уверенность в том, что я делаю нечто стоящее. Что предлагаю наилучшие решения. Дебби была моей единственной дочерью, я разрешал ей обводить себя вокруг пальца. Мне нравилось баловать ее. Но ты, Чак, ты всегда был своенравным. Ты меня немного пугал. Ты заставлял меня сомневаться в себе, чего я никогда не делал прежде. Я обвинял тебя в гибели Дебби, признаю. В глубине души так и было. И каждый шаг, сделанный тобой в сторону от идеала, нарисованного мной, я ощущал как шаг от меня. Если бы мне пришлось что-то изменить в прошлой жизни, то прежде всего — это понять, что моя миссия на планете Земля заключалась не в том, чтобы сделать из тебя второго Эдисона Фрая. Видимо, какая-то часть во мне хотела иметь двоих сыновей, во все похожих на меня. Возможно, если бы ты был таким, как я, ты не заметил бы, каким твердолобым беспощадным старым упрямцем я на самом деле был.

— Но это мне как раз нравится в тебе, папа. Идти против тебя было все равно что бороться с океанской волной. Это меня закаляло. Я люблю тебя за это.

Фрай заметил, что отец старается сдержать слезы. Его подбородок вздрагивал, потом успокоился. Он залпом выпил бренди.

— Спасибо тебе за все, что ты сделал, Чак. За «Парадизо».

— Давай начнем все заново, папа.

— Мне бы очень этого хотелось, сын.

— Сделай для меня одну вещь. Люби свою жену, а не кого-то еще. Теперь она имеет на это право.

— Знаю. Буду. Люблю.

После того, как Эдисон пошел спать, Фрай долго сидел с матерью в большом доме. Они разожгли камин, потому что никак не могли согреться, и прикончили бутылку бренди. Фрай первый раз увидел Хайлу пьяной. Почему-то они вспоминали глупые пустяки, казавшиеся им забавными. Случаи из далекого прошлого. Тишина между их тихим смехом оказывалась продолжительнее, чем сам смех, и Фрай знал, что им не удастся обмануть друг друга.

Остаток ночи он пролежал в своей бывшей комнате, глядя в окно.