Маленький секрет

Последнюю фразу Эми говорит так тихо, что я и не услышал бы, если бы жадно не ловил каждое слово.

Идиот.

Ну какого черта я веду себя как малолетний придурок?

Отпускаю ее и отхожу на пару шагов. Нужно взять себя в руки и вспомнить, что я взрослый мужик и умею вести себя прилично.

– Извини, Эми, я правда не такой. Видимо, растерял навыки разговоров с людьми, – небрежно пожимаю плечами, ну а что еще сказать, что я больной ублюдок, который три года избегал общения, шарахался от женщин и у меня первый, едва ли не за три года, стояк при виде девушки? Я думаю, не стоит. – Давай попробуем еще раз. Привет, меня зовут Кир, и я твой ближайший сосед.

Протягиваю ей руку и чувствую, как по щекам разливается жар. Видела бы меня сейчас моя мама, она этот день отметила бы в календаре как праздник. Ее сын в первый раз с детства смутился.

Чувствую, как мою ладонь сжимают тонкие пальчики и поднимаю глаза. Эми.

– Привет, меня зовут Эмили Эн и я хозяйка дома, в котором ты иногда спишь.

Что-о?! Ах ты ж маленькая язвочка!

Дом наполняется раскатами моего хохота и ему вторит звонкий женский смех.

– Я там чай заварил, может, будешь? У меня, конечно, нет таких замечательных кексов как те, которыми ты меня угощала, но могу предложить сэндвичи.

Смотрю, как Эми кивает мне с достоинством английской королевы и веду ее на кухню. Спасибо, мама, что била меня тапкой, когда объясняла про важность хороших манер. Твой сын к тридцати годам вспомнил те уроки.

Глава 17

Утром я просыпаюсь с улыбкой. Такой щенячье-счастливой улыбкой.

Черт возьми, я слышу, как поют птицы, и в этот раз даже обращаю на них внимание.

Интересно, если я вскачу с кровати, распахну окно и спою задорную песенку, они прилетят ко мне в комнату и будут чирикать более радостно?

Стоило представить себе эту картину – как я с голым задом и утренней эрекцией высовываю свою небритую морду в окно и с придурковатой улыбкой начинаю петь, фальшивя на каждой ноте… Гринписовцы меня убьют, если узнают, кто виноват в массовой смерти от разрыва сердца у лесных животинок. И любой суд их оправдает.

Поднявшись с кровати, пошел в душ. Воскресенье, у меня на тебя большие планы!

Вчера мы совсем недолго пообщались с моей соседкой. Ей было неловко за вторжение в мой дом. И я решил не давить на малышку.

Она где-то с час развлекала меня рассказом о том, как шла вчера по лесу и думала, что провалилась в нору белого кролика. Обвиняла в этом своего кота, с которым обещала меня познакомить. Говорит, что мы с ним похожи. Даже любопытно, что там за красавчик с хвостом.

А еще она с увлечением расспрашивала про деревянные игрушки, которые живут под деревьями.

Тут я ей честно рассказал, что мой отец их вырезал для мамы и когда-то и меня научил обращаться с деревом.

Столько комплиментов эти поделки давно не слышали. Так реагировала только мама.

Я не вовремя вспомнил, как Линда кривила губы, когда я ей показывал свои первые работы. Да, корявые, да, не умелые, но… Это было обидно.

Почему-то мне кажется, что если я покажу их Эми, она так не сделает.

Интересно, зачем я вообще сравниваю двух таких непохожих женщин. Линда – моя первая любовь, моя боль и мое разочарование. И Эми – девушка, которая с помощью зонта и доброй улыбки заставила меня вновь улыбаться.

Я застыл под упругими струями воды. Тихий смех вырвался из моей груди, а все потому, что я понял, кто такая Эми

– Мэри Поппинс! Повелительница зонтов и гроза голых задниц.

Представил ее в закрытом платье, шляпке, с объёмной сумкой … от громового смеха, по-моему, задрожало зеркало на стене.

Закончив с утренним душем, решил, что самое время собираться.

Так как вчера мы с Эми договорились утром встретиться, я не хотел терять ни минуты. Она попросила помочь ей открыть старый сарай на участке. И я, конечно, согласился.

Вообще, я, знаю, что там: старый слесарный станок отца, куча опилок и, возможно, еще кое-какие инструменты. Но если откровенно, мне просто хотелось быть ближе к этой девушке.

Я боялся, что если долго не буду ее видеть, мое хорошее настроение пропадет, а всё то, из-за чего я стал нелюдимым отшельником, вернется и затянет меня обратно в серую трясину боли и воспоминаний.

Хватит, больше не хочу.

Пора отпустить ситуацию и просто попытаться жить дальше. Вот только пока это все было настолько шатким, что я просто не хотел терять ту ниточку, которая вытащила меня из болота, в котором я сам себя топил последние годы.

Перед самым выходом вспомнил, что у меня в мастерской есть пара старых фигур, почему я их решил взять с собой, сам не знаю, но очень захотелось, чтобы у Эми они были.

Идя по тропинке, я новым взглядом смотрел на лес. Всегда воспринимал все эти дорожки, цветочки и деревянные скульптуры как должное. Как часть моей семьи. Я помню, как отец прокладывал тропинки, а мать высаживала цветы. Помню, как мы все вместе расставляли животных, и это просто была часть моего детства, а разговор с малышкой заставил меня посмотреть на все это со стороны.