Маленький скандал

— А почему они там оказались? — спросила я, вопреки собственной решимости никаких разговоров о доме не поддерживать.

— Для сохранности, я думаю, — сказал Уилл. — Люди годами могли заходить в этот дом: дети, бездомные. Мы нашли матрас и спальный мешок в одной из комнат, выходящих на задний двор, как и очевидные свидетельства того, что кто-то разжигал костры в каминах.

— Удивительно, как это дом не сгорел дотла, — сказала я.

— Последние владельцы договорились с шерифом, который наведывался туда достаточно часто, — сказал Уилл. — Он прогонял непрошеных гостей и уведомлял хозяев о том, что происходит с их собственностью. — Махони улыбнулся. — Мы обнаружили, что оригинальная каминная полка гостиной находится в подвале, под старыми мешками. Но о том, что я нашел в старой коптильне, вам ни за что не догадаться.

— Свиной окорок?

— Хрустальную люстру, — язвительно сказал Махони. — Я отвез ее в Атланту, чтобы там ее почистили и отремонтировали. Реставратор говорит, что это может быть «Уотерфорд».

— Вполне возможно, — согласилась я. — Кардуэллы, первые владельцы дома, были довольно состоятельными торговцами хлопком.

— Очень состоятельными, — сказал Уилл. — Я навел справки в историческом обществе. Там мне показали несколько фотографий, сделанных сразу после Первой мировой. На них гостиная и столовая. Довольно роскошно для такого местечка, как Мэдисон.

— Фотографии? — спросила я. — Неужели сохранились снимки комнат?

— На них можно разглядеть цветочный узор на обоях, — сказал Уилл, чувствуя, что поймал меня на крючок. — У меня есть копии. Там, в доме. Я мог бы вам их показать.

— Мне неинтересно, — сказала я, отворачиваясь.

— И это, несмотря на то, что вы сами сказали, что устали от вранья? — сказал Махони.

— Я устала…

— Давайте же, решайтесь, — сказал Уилл. — Просто посмотрите на дом. Никаких обязательств. Только позвольте мне вам их показать. Вы увидите — это что-то. Ранний вечер, солнце заглядывает в холл, и все в нем приобретает золотистое свечение. И я сохранил все куски старых обоев. Я подумал, что вы — или кто-то другой — можете захотеть скопировать их, когда будете оформлять гостиную или столовую.

— Это просто экскурсия, — предупредила я. — Никаких обязательств. — Я вышла в холл и крикнула отцу наверх: — Пап, мы поедем посмотреть Малберри-Хилл. Просто посмотрим и все.

— Это не свидание, — в том же направлении крикнул Уилл. — Так что не волнуйтесь.

Папа спустился вниз на три ступеньки и смерил Уилла взглядом:

— О чем мне надо беспокоиться, сынок?

— Ни о чем, — ответил Уилл, краснея. — Я просто не хочу, чтобы вы думали, что я приударяю за вашей дочерью или что-то в этом роде.

— Уилл Махони, — сказал отец, покачав головой. — В такой чудный летний вечер? Если ты не хочешь приударить за симпатичной девушкой, каковой является моя дочь, то ты даже глупее, чем кажешься.

— Папа!

— Я просто высказал свою мысль и все, — сказал отец.

Уилл опустил верх своего желтого «кадиллака». Мне пришлось убрать кучу папок и отодвинуть ногой здоровый фонарь, прежде чем я смогла устроиться на переднем сиденье, и тогда мы тронулись с места.

— Извините моего отца, — сказала я, поглаживая кожаные чехлы. — Он, похоже, считает меня чем-то вроде двухдверной устаревшей модели «вольво», который надо как можно быстрее сбыть с рук. Он всю жизнь занимается сбытом и привык говорить все, что ему в голову взбредет.

— Это нормально, — сказал Уилл, — и мне это нравится.

— Но вам не пришлось жить с этим всю жизнь, — заметила я. — Вы действительно понравились отцу.

— Я думаю, что ему в основном понравилась моя машина, — сказал Уилл, похлопав по приборной доске.

— Да, вероятность этого существует. У моих дедушки с бабушкой был «кадиллак», поэтому отец испытывает к этим машинам определенную слабость. Особенно к старым моделям. И он не доверяет никому, кто водит иностранные машины.

— Я заметил, что вы водите «вольво».

— Она досталась отцу по дешевке, — сказала я. — Никто в городе не захотел ее приобрести, поэтому я его выручила.

— Как насчет Эй-Джи и этого его «БМВ»? — спросил Уилл, улыбаясь.

— Мы никогда это не обсуждали, — сказала я простодушно. — А какую машину водит ваша девушка?

— Если честно, я не знаю, — сказал Махони. Он включил левый поворотник и свернул на проселочную дорогу, вдоль которой тянулась живая изгородь из разросшихся зарослей самшита.

Уилл остановил машину прямо перед толстой цепью, перегородившей дорогу.

— У меня уже готовы новые железные ворота и дорожный указатель, — сказал он, — указывая на полинявшую от солнца дощечку, которая висела на ржавом столбе справа от проезжей части.

Припарковав машину, Махони выскочил и вставил ключ в замок, которым была скреплена цепь.

— Садитесь за руль и переезжайте через цепь, а я перекрою дорогу позади нас. Теперь, когда строительные работы начались, дом стоит весь открытый. А я не хочу, чтобы народ приходил и угощался моими инструментами и строительными материалами.

Я загнала машину во двор через узкий проем в изгороди и подождала, пока Уилл вернется и сядет на соседнее сиденье.