Маленький скандал

— Забудь, все в прошлом. И плевать тебе, что скажут остальные. Ты еще слишком молода для жемчугов, — сказала Глория и словно просветлела. — Я забыла! Кстати, о сплетнях. Знаешь, что там еще Мей Финли на хвосте принесла?

— Не знаю. Что?

— Представительниц самой древней профессии в Мэдисоне стало на две меньше.

— Как тебя понимать?

— Пейдж и Лорна! Мей видела, как они грузили вещи в грузовик сегодня утром. И на их доме появилась вывеска о продаже.

— Ты шутишь, — сказала я, чувствуя, как у меня поднимается настроение. — И куда они отправились?

— Слышала, что они переезжают в Мариетту. Лорна с июня не работает — у нее эмфизема легких. А теперь еще и Пейдж потеряла работу в рекламном агентстве, — сказала Глория и, сверкнув глазами, добавила: — Маленькая птичка на хвосте принесла, что они уволили ее потому, что «Мэдисон мьючел» перевел счет в другое агентство.

— Нет! — Я засмеялась, несмотря на подавленное настроение.

— И та же птичка сообщила, что Джи-Джи дала знать Дрю, что не желает видеть эту потаскушку даже за сто шагов от ее драгоценного сыночка. Она не хотела, чтобы Пейдж тешила себя мыслью, что, раз ты из картинки выпала, она может занять твое место.

— Бедная Пейдж, — сказала я. — Кажется, не суждено ей встречать Рождество с Джерниганами в «Оуксе».

Глава 43

Прошел почти месяц с тех пор, как я последний раз видела своего самого крупного заказчика, Уилла Махони. В течение всего этого времени в начале каждой недели Нэнси звонила мне, чтобы сообщить о его передвижениях, давала мне телефоны и почтовые адреса, чтобы я могла звонить ему в случае надобности и пересылать рисунки и образцы тканей. Я не покладая рук делала наброски комнат, не забывая в каждой из них изобразить Стефани Скофилд и ее Эрвина. Я присылала ему фотографии мебели и декора, ковров и прочего — того, что я уже купила или заказала.

Я потратила уже больше ста пятидесяти тысяч его долларов, а он так ничего из купленного мной воочию и не увидел. Я сама начала нервничать из-за этого. А мисс Нэнси, которая проверяла все счета, похоже, начала ревновать меня к фабрике, справедливо рассудив, что те средства, что тратит Уилл на свой, как она выражалась, «Тадж-Махал», он мог бы с большей пользой употребить для производства.

В первый понедельник июля я заскочила на «Лавинг кап», чтобы забрать чек на две чугунные вазы для цветов — украшение парадного входа.

— Две тысячи долларов, — неодобрительно заметила Нэнси, выдавая мне чек. — Они что, из золота сделаны?

— Эти вазы сделаны в девятнадцатом веке во Франции, — сказала я, чувствуя себя виноватой, — и украшали они плантацию в Барбадосе. В цену входит погрузка и поставка от продавца, который живет в Миссисипи.

— За такие деньги они должны были доставить их на спине бегемота, — сказала Нэнси. — И еще — сегодня босс приезжает из какой-то заморской страны. Он хочет встретиться с тобой в его замке сегодня в четыре. Хочет пройти и посмотреть, что сделано.

Было почти два часа. Черт! Надо было лететь туда сейчас, чтобы подготовить все к приезду хозяина. Бригада строителей работала сверхурочно, чтобы закончить пристройку в срок, и уборка после себя не была в числе их главных приоритетов. Стены стояли, проводка проведена, полы настелены, но отделка, казалось, займет целую вечность.

Уилл настоял на том, чтобы стены были оштукатурены и выровнены вручную — никакого гипсокартона. Мне пришлось изрядно побегать, чтобы найти мастеров, которые еще не разучились это делать. Бригадира звали Джеймс Моуди, и он был настоящим художником. Ему к тому же было семьдесят два года, и при повышенной влажности, что в наших широтах случается часто, его мучил артрит. Артрит настолько сильный, что он и ведра не мог поднять, и лишь давал указания своему помощнику — восемнадцатилетнему мексиканцу, который едва говорил на английском.

Мисс Нэнси принялась стучать по клавишам компьютера и на меня больше не смотрела.

— Как тут дела? — спросила я. Фабрика словно вымерла. Машин на стоянке почти не было.

Секретарша надула губы.

— Босс не особенно разговорчив. Но я знаю, что он вернулся из последней поездки в Нью-Йорк в ужасном настроении. Те, кто у него считает деньги, говорят, что мы не можем больше делать бюстгальтеры у себя в стране. Даже ту изумительную модель, которую он хочет тут производить. Они говорят, что стоимость работы здесь очень высока.

Нэнси понизила голос.

— Вот для этого все эти чертовы поездки за границу. Мистер Махони думает, что я не знаю, но, черт побери, я же все билеты ему заказываю, организовываю для него встречи. Он присматривает одну фабрику в Никарагуа, а другую в Мексике. Мистер Махони дал поручение нашим девочкам сделать для него несколько образцов изделий, чтобы он мог взять их с собой и увидеть, могут ли они там работать так же качественно.

Я задержала дыхание. Неудивительно, что Нэнси так возненавидела дом Уилла. С ее точки зрения, каждый цент, что он вкладывал в свой дом, он крал у фабрики.