Маленький старик

Ярослав быстро освоился. Цех небольшой, тридцать человек. На втором этаже, что тоже важно — а то, говорят, некоторые общества инвалидов в бывших бомбоубежищах ютятся. У него свое рабочее место. Над станками плафоны, станки в два ряда, между ними транспортер заготовки подвозит. По другую сторону ящик с инструментами: не всё ж механическая работа, иногда надо подкрутить-почистить. Спецодежда не предусмотрена, халат сам приобрел, вместе со щеткой для уборки. Готовые катушки складывал в коробку и отправлял по транспортеру в цех крупной сборки. Катушки двух классов — с двумя выходами и четырьмя. За семь часов полагалось делать сто тех, сто тех. А он за четыре уж всё поделал. Ему вначале сокращенный день давался, но и от этого отказался. Жалко, что много усердия пропадало зазря. Производство поставлено нехорошо. Не потому, что не справляются, а потому что материал поступает бракованный, отходный. Может, с тем и присылали, что похуже, — потом на слепоту свалить. За качеством должны мастера следить, но у них свои трудности: завернешь, а нового не пришлют — и останутся люди без денег. Все и соглашались. А если кто критиковал, мастер говорил: “Ну що вы хвылюетэсь? Чи вам цим корыстуватысь?”. Что мог на это ответить Ярослав? Получше исполнять свою часть работы. Не удивляйтесь, зрячие, что на свете столько некачественных вещей — они на ощупь слеплены. И не спешите осуждать: всё, что от них зависит, слепые люди делают на совесть. С переработкой хорошую пенсию наработал. Он попросил, чтобы ему и пенсию, и зарплату на книжку переводили, благо касса через дом. Берет, когда надо, сколько надо. А много ли одному надо? Мог бы и на пенсию прожить, но чем тогда заняться? Не для хлеба же работает — для работы. Деньги насильно суют и они скапливаются. Богатый жених, а никто не знает.

Тогда же на учет в спецмагазине встал. Его день был шестнадцатого. Для этого отдельная книжечка с вырезными талонами. Как других, не знает, а его этот магазин почти освободил от хождения за продуктами. И в промтоварах для них спецотделы есть. На заводе тоже отоваривали, давали даже сгущенное молоко в стеклянных банках. Для правильного распределения создан рабочий контроль из двух человек; один — обязательно зрячий, второй — представитель слепых. Придут свитера или шарфы — контролеры и за качеством следят, чтоб слепым требуху не подсовывали. Ярославу даже многовато было. Сигареты, например, другим отдавал. Этим быстро авторитет заслужил. Хотели его в районные группорги по контролю выбрать, но он из стеснительности отказался.