Маленький стрелок из лука

- Статуэтка ерунда... Я тут задумал одно прибыльное дельце... - Борис многозначительно посмотрел па приятеля, но тот помалкивал. Тома дела Бориса не интересовали. Он был уверен, что это опасное и грязное дело. Сам-то Борис за собой не замечал, а Тому со стороны видно, что дружок его опускается, доходит до ручки... Не в правилах Тома было кого бы то ни было воспитывать и удерживать на краю пропасти. Он и сам ходил по этому самому краю... А сорвется человек и упадет - туда ему и дорога. Значит, мозгов не хватило, чтобы удержаться!

- Дело тысячное... - старался заинтересовать Блоха. - Ты не знаешь человека, интересующегося картинами? Подлинниками, а не какими-нибудь паршивыми копиями?

Тому все стало ясно: Блоха собирается ограбить музей или какую-нибудь картинную галерею! Насмотрелся заграничных детективных фильмов, кретин! И в газетах часто пишут, как в капиталистических странах похищают даже из известных охраняемых музеев бесценные полотна великих художников. Так это там, за границей, а у нас такой номер не пройдет! Ну, хорошо, допустим, украдешь, а куда сбудешь? Кому? Миллионеру-коллекционеру из Техаса или Филадельфии? Кто у нас сейчас купит дорогостоящую краденую картину?

Том ничего этого не стал говорить Борису. И тем более не стал отговаривать от опасной затеи, обреченной на явный провал! Может быть, это и есть тот самый случай, который поможет ему надолго избавиться от Блохи?..

Но напрасно тот рассчитывает впутать его в это безнадежное дело! Если Борис попадется с картинами, он не будет на суде рассказывать о другом... Не такой он дурак, чтобы увеличивать себе срок! Что такое тюрьма, Блоха знает, он, еще когда ему не было восемнадцати, уже успел побывать в колонии для несовершеннолетних.

- Скупщиков картин, да и вообще краденого, я не знаю, - ответил Том.

- Ну, а магнитофон, проигрыватель, усилитель и прочие примочки поможешь реализовать?

"Попахивает не музеем, а квартирной кражей..." - подумал Том.

- Спятил? - сказал он. - Нас же обэхээсовцы пасут! Привезенное-то из-за границы законным путем и то трудно сбывать, а ты... - Он чуть было не сказал "краденое", но удержался. Не нужно произносить этих криминальных слов. Мало ли чего, его запросто могут вызвать свидетелем по делу Блохи.... И этот разговор может всплыть. Следователи - они народ цепкий, за любую ниточку потянут...

- Обтяпаю это дельце и с Машкой на юг! - мечтательно улыбнулся Борис.

"Скорее всего, мой милый, на Север загремишь! - усмехнулся про себя Том. - И без толстухи Машки!"

- Ох и погуляем! - продолжал фантазировать Борис. - Я ведь не ты, не буду над каждым рублем трястись... Я, брат, гулять умею!

К ним подошел хромой в кожаном пиджаке мужчина. В руках у него автомобильный магнитофон и коробка с динамиками.

- Я возьму, Том, - сказал он.

- Тридцатник сверху, - коротко бросил тот и взглянул на часы: - Жми в кассу, сейчас закроют.

Без пяти восемь, а Евы нет. Настроение катастрофически падало, он соскучился по ней и надеялся сегодня увезти к себе на дачу. Там соберутся знакомые, будет игра по крупной...

Том сказал, что закрывается, и клиенты один за другим стали покидать комнату. До завтра. В семь вечера они снова будут толпиться тут и рассматривать товар. Некоторые, как этот Виктор в кожаном пиджаке, приходят каждый день, будто на работу. Том знает, что, купив у него дефицитную вещь, он потом перепродаст своим знакомым. Много не заработает, но что-то имеет, раз не бросает это дело. Том знает его уже несколько лет.

- Послушай, та, черненькая Люся... - нагнулся к нему Борис. От него пахнуло перегаром. - Как она? Ничего?..

- Зачем ты ей нужен! - сказал Том. - Она уважает тех, кто с деньгами и машиной...

- Деньги будут, - самоуверенно заявил Блоха. А машину у отца уведу...

- Ну-ну, попробуй, - улыбнулся Том. Он не сомневался, что Люся того быстро отошьет. Она хоть и молодая, да ранняя и отличит гнилой товар от доброго...

Он закрыл па ключ комнату, на минуту зашел к директору магазина, коротко сказал про дневной товарооборот и вышел из магазина. Сразу к машине не пошел, минут пятнадцать подождал на углу улицы Еву, а потом, чувствуя досаду и злость на себя, за то что дал ей денег, перешел лицу, сел в машину и поехал на дачу.

А Ева в это время сидела в ресторане гостиницы "Европейская" напротив режиссера Василия Ивановича Иванова и, держа в тонкой руке фужер с шампанским, смотрела на него и внимательно слушала. Василий был в расстегнутой безрукавке, давно не стриженная борода спускалась на обнаженную загорелую грудь, широченную, как деревянное корыто, маленькие синие глаза его зло поблескивали из-под густых бровей. Василий пил водку и разглагольствовал. Молча пить он не умел. На толстых могучих руках его топорщились белесоватые волосы.

- Искусства нет ни в кино, ни на телевидении, - говорил он, вперив в девушку неподвижный взгляд - Назови мне нашумевший в последнее время фильм? Ну хотя бы один?