Маленький стрелок из лука

- При чем здесь я? - дернула плечом Мария. - Ты разве не знаешь? Я с ним порвала... Я уже с мальчиком одним познакомилась... Он, слава богу, не из вашей компании. Серьезный мальчик...

- Черт с ним, с мальчиком! - отмахнулся Том. - Где Борис?

- Меня это не интересует, - нахмурилась Мария.

- А меня интересует! - повысил голос Том. - Что с ним?

- Этот подонок перед самым отъездом из Сочей устроил дебош в ресторане... Ну, который на горе... Как же он называется?

- Плевать, - оборвал Том. - И что дальше?

- Схлопотал пятнадцать суток, - спокойно сообщила Мария. - Деньги все пропил и даже не оставил на обратный билет... Представляешь, в каком положении я оказалась? Одна в незнакомом городе и без гроша и кармане!

- Картины и аппаратуру он загнал? - поинтересовался Том.

- Какие картины? - вытаращила глаза Мария, и Том понял, что Борис не посвятил ее в свои темные дела.

- Стало быть, загремел наш Блоха в каталажку, - сказал Том. - А он рассчитывал, что ты за ним приглядишь...

- Это после того, как он наставил мне рога? - свирепо воззрилась на него Мария. - Он мне стал противен!

Том выяснил, что хотел, и теперь поглядывал на арку. Церковного песнопения было не слышно, отблеск багрового солнца погас на стене, стало сумрачно и прохладно, хотя на небе высыпали звезды. Хорошая погода все еще держалась в Ленинграде.

- Я загорела? - кокетливо спросила Мария, взглянув на него. Как же это он забыл похвалить ее загар! Неужели все женщины едут на юг лишь для того, чтобы месяц проваляться на пляже под палящим солнцем и привезти в Ленинград знаменитый южный загар, который через три-четыре месяца почти полностью исчезнет?.. Том не любил загорать, да к его розоватому веснушчатому телу загар не очень-то и приставал.

- Этот серьезный мальчик, наверное, в восторге от твоего загара? - поддел ее Том.

- Он еще чернее меня, - рассмеялась Мария. - Я ведь с ним в Сочи познакомилась...

- Ого! Выходит, ты там тоже не терялась!

- Нет, я буду покорно смотреть на все его художества!

- Рога за рога? - усмехнулся Том.

- Не вспоминай лучше о нем... - нахмурилась Мария.

Видно, крепко Борис ее допек! Мария была незлопамятной и прощала своему дружку многое. Том вообще не понимал, как она, девушка почти с высшим образованием, из интеллигентной семьи (отец Марии был какой-то крупный начальник, мать - учительница музыки), крутит любовь с грубым, ограниченным Борисом? С тех пор как его выперли из института, он опускался все ниже и ниже. Много пил, не любил работу, зато очень любил деньги и удовольствия. Понемногу от мелких краж докатился до ограбления квартир. Еще хорошо, что ума хватило скрыть это от Марии, не то бы она в припадке злости не пощадила его. Что же все-таки у них там произошло?..

Может быть, Том и выведал бы подробности их разрыва, но тут он увидел Еву.

- Привет, - ничуть не удивившись, кивнула она Тому. И тут же повернулась к подруге: - Куда ты исчезла, милое дитя? И даже ничего не сказала...

- Я позвоню, - сказала Мария и, подмигнув Тому, оставила их вдвоем.

Чтобы не мешать выходившим из церкви, они отошли в сторону. Сразу за узенькой речушкой, огибающей в этом месте Невскую Лавру, высоко громоздились огромные деревья. На голых ветвях чернели неряшливые прутяные гнезда, но галок было не видно. Или уже спали, или еще не прилетали. Осенью птицы летают стаями, так что сразу их услышишь.

- Все-таки жаль, что бога нет, - вздохнула Ева, прислонившись к толстому, в грубых лепешках коры дереву. - Как красиво в церкви молятся! А какие лица у верующих! Просветленные, не от мира сего... Особенно истово бьют поклоны старушки. На вид такие тихие, благочестивые, а в молодости, наверно, ое-ей как грешили! Теперь вот грехи и замаливают...

- Там, я слышал, твой приятель размахивает кадилом, - заметил Том. - Или это ему не доверяют? Носит просвирки на подносе?

- Женя-то? - улыбнулась Ева. - Он прислуживает священнику. Это его последняя служба в Ленинграде...

- В архиереи выбился? - Том смутно разбирался в рангах священнослужителей.

- До архиерея ему далеко, так же как тебе до министра торговли, - усмехнулась Ева.

Ее так и подмывало рассказать про этого святошу Женю, на которого отец тоже написал о его недостойном поведении. И теперь Женю срочно переводят в Киев. Ева специально сегодня и пришла в Лавру, чтобы попрощаться с семинаристом Женей.

- Я тебя ждал, Ева, - говорил Том, чувствуя какую-то пустоту внутри. Ева умела нагонять на человека тоску. Еще больше, чем похороны.

- Я за ум взялась, Том, - сказала она. - А ты ведь змей-искуситель. Втянешь меня в пьянство и разврат...

- Потому и ходишь в церковь, - усмехнулся Том.

- И там, оказывается, правды нет... - заметила Ева и бросила на него испытующий взгляд. - Ты что не в настроении?

- Все-таки мы не чужие, - сказал с обидой Том. - Нельзя же так, Ева! Куда-то сорвалась, исчезла... Неужели я для тебя пустое место?

- Ты сам меня продал дяде Грише за две кассеты, - усмехнулась Ева.