Маленький триллер на двоих

– Да. Это все неспроста. Если бы это был просто розыгрыш, то этот придурок не сбежал бы. Все равно получается, что этот кто-то близок к тебе, хорошо знает тебя.

– Почему?

– Почему, почему. Ну, сама подумай, зачем кому-то ползать по карнизу рискуя жизнью или не жизнью, но здоровьем, пытаться тебя напугать? Любитель розыгрышей – сейчас сидел бы с нами пил чай и хохотал над моими попытками его схватить. Тем более не стал, пугать тебя целую неделю, раз, два не больше. Тут другая цель.

– И какая же, Шерлок Холмс?

– Я откуда знаю. Но поменять замок стоит. Ты ключи от квартиры кому давала?

– У родителей связка и у тебя, больше не у кого.

– Значит, достали сами, на лицо злой умысел.

– Слушай, может в милицию?

– И что ты им скажешь? А если расскажешь, то тебе посоветуют прошерстить друзей на предмет увлеченности розыгрышами. Контингент у тебя в знакомых числиться сама знаешь, какой. Так, что ничего хорошего из этого не выйдет. А на счет проникновения в квартиру вообще нет уверенности. Кстати!

Я достала из кармана железяку, которую подобрала на крыше. Элька наклонилась ко мне через крышку барной стойки, разделяющей кухню и гостиную, и чуть не свалилась со стула.

– Что это?

– Похоже на амулет. Это по твоей части, Что он означает?

– Сдурела!? Откуда я знаю. Дай сюда посмотрю.

Она повертела его в руках. Амулет, как амулет, в общем-то. По мне просто круг, а в нем квадратики, треугольники и какие-то буковки. Размером с игральную фишку в покере. Подружка сдвинула бровки, а потом соскочила со стула и понеслась в свою комнату, вернулась с телефоном в руках и начала лихорадочно что-то искать.

– Вот! Нашла.

Подсунула мне под нос экран. На фотографии Элька стояла в обнимку с каким-то парнем в черном. Так и не поймешь сразу кто из них кто – у него тоже волосы занавешивают пол лица. И тут заметила у него на шее тот же амулет, что держала сейчас в руках.

– Это ничего не доказывает, Эль. Подобных феничек по городу продается до фига и больше.

– Не-е-е. Он мне все уши тогда прожужжал о том, что сделал его на заказ, потому что это какой-то редкий символ и так далее бла-бла-бла. Так что это точно его. Вот гад, а! Я ему покажу!

– Успокойся.

Подруга смотрела на меня, а я смотрела на столешницу, силясь понять, что в этой ситуации очень мне не нравиться.

– Он в компании Леонарда ошивается?

– Да.

– А Гретхен?

– Тоже.

– Надо подумать. Но мне бы хотелось немного пожить у тебя и еще съездить в тот домик, где мы представление с тобой смотрели на прошлой неделе. И замки, надо сменить замки обязательно.

Мы тряслись в рейсовом автобусе, который направлялся в деревеньку Копытово. Потом мы собирались пешочком добираться до нашего домика с приведениями. На этот раз я захватила с собой карту местности, и даже компас – отрыла в Элькиных залежах – чтобы не плутать. Путь до деревни припоминался очень смутно.

Элька тяжело пыхтела сзади. Наконец, сделав изрядный крюк, мы вышли на ту дорогу, по которой нас привез таксист. Я приободрилась и пошла быстрее.

– Марусь, давай потише. Я уже вся взмокла.

– Терпи, вон он уже через деревья проглядывает.

– Слушай, а зачем мы вообще туда премся?

– Хочу осмотреть его.

– Зачем?

– Да, что ты все заладила: «Зачем, зачем?». Наслаждайся природой: солнце, травка, свежий воздух, птички поют. Помниться ты сама мне говорила, что надо чаще свежим воздухом дышать.

Подружка фыркнула и отвернулась.

– Дом, как дом. Чего там смотреть.

Мы стояли перед верандой, через которую удирали в прошлый раз. Дверь нараспашку, потом дверь на кухню со следами взлома. Я осмотрела ее с внутренней стороны. «Ничего себе разбушевалась, так бы мне ни за что ее не сломать бы было».

Комната для жертвоприношений выглядела совершенно обычно, немного старой рухляди, окно. Только в слое пыли на полу отпечатались подошвы многочисленных ног и след волочения. «Похоже, здесь был реальный переполох, после нашего ухода». Отпечатки ног есть, но, ни следов крови, ни ощущения, что здесь замывали какие, то участки пола. Почесав затылок, я похлопала дверцами шкафов, сначала в другой комнате, потом на кухне. Барахло было, но не имело отношения к нашему происшествию. «Все вынесли, место видимо, каждый раз меняют».

– Ты общалась с братьями и сестрами тьмы на этой неделе?

– Нет. Они обычно сообщают время и место через Гретхен.

– Умно. Прямой связи нет. А Гретхен, как с тобой связывается?

– Звонит, объясняет, где и когда. А что?

– Так, интересно. Вы ведь с ней вместе в институте учились?

– Да. Только ее отчислили на втором курсе. Она почти в университете не появлялась.

– Ты, что продолжала общаться с ней и после отчисления?

– Да, нет, не общалась. Случайно, пару месяцев назад на вечеринке, какой- то встретились. Я даже не узнала ее сначала, худющая стала. Мы немного пообщались, вспомнили университет, вот она и предложила мне побывать на их спектаклях, услышав, что я интересуюсь всякой чертовшинкой… Слушай, а что за допрос? Ты в чем-то ее подозреваешь?

– Я пытаюсь понять, зачем все это нужно.

– Что это?

– Ну как что? Ты сама не допираешь?

– До чего я должна допереть, скажи мне такой тупице.