Маленькое кафе в Копенгагене

– У тебя такое лицо, детка… Да и чутьем меня Бог не обделил. Хочешь, назови это материнским инстинктом. – Она накрыла мою руку своей теплой пухлой ладонью. – Не подумай, у меня и в мыслях нет подменять собой твою маму или подгребать здесь что-то под себя. Твой отец ко мне относится очень нежно, но я не собираюсь ничего портить. Никаких семейных драм, благодарю покорно. Но… – она перешла на полушепот, – твоему папаше нужен был хороший пинок под зад. И, уж прости, что так говорю, мальчишкам тоже. Хотя, конечно, это не моя епархия. Твоим отцом я займусь, позабочусь, тут я вправе, но мальчикам надо бы самим взяться за ум. Думается мне, что Стейси, новая девушка Джона, сможет привести его в порядок, а Брендон… Какой же он чудесный парнишка, но он же не замечает, что у него под носом творится, согласна? А Конни мне как понравилась – чудесная девочка.

Я вытаращилась на нее, ничего не понимая.

– Вы знаете Конни? Откуда? Почему она мне ничего не рассказала?

– Она заезжала на той неделе к своему отцу, а вообще она частенько здесь бывает, уйму времени тратит, помогая Брендону с его последним проектом. Сказала, что не станет говорить тебе обо мне, что это не ее дело, а твоего отца.

– Конни и Брендон? – прошептала я, оглянувшись на дверь гостиной, где папа с Брендоном заканчивали накрывать на стол.

– Ну да, это ж ясно как день. Только до них, по-моему, пока не дошло, что они запали друг на друга. Ну а что тебя беспокоит, солнышко?

– Мне надо поговорить с папой. – Правда, признаюсь, сейчас предстоящий разговор уже не вызывал у меня прежней тревоги. Так благотворно подействовала на меня Эйлин.

Пока Джон со своей подружкой Стейси (эта красотка с автозагаром оказалась на самом деле подкованной в бизнесе и во время обеда заинтересованно выспрашивала меня на предмет пиара) мыли посуду, нас с папой ласково, но решительно выпроводили в сад. У Эйлин был талант управлять людьми, но при этом не давя и не командуя.

Я остановилась у куста папиных пионов, поправила один из стеблей, приладив его к подпорке, погладила лепестки кудрявой розовой головы.

– Она мне показалась очень симпатичной.

– Надеюсь, ты не против.

– Пап! Ну с чего мне быть против?

Он пожал плечами, наклонившись, чтобы выдернуть сорняк.

– Из-за твоей мамы.

– Это было так давно, папуль. Я совсем не хочу, чтобы ты был один. Ведь однажды, наверное, Джон уйдет, да и Брендон тоже. – Я покосилась на забор, где через щели был виден дом Конни. Конни? Брендон?? Никогда этого не замечала.

– С Эйлин я чувствую себя счастливым.

Его слова на миг кольнули болью, но я отбросила мысль о Бене. Не было никакого Бена. Я снова ошиблась. И должна забыть об этой кошмарной ошибке, забыть навсегда.

– С тех пор, как твоя мама ушла, я вроде как и не жил. Так, существовал, что-то делал на автомате. И слишком много возложил на тебя. А она мной руководит… точнее, я ей позволяю руководить собой. – Папа улыбнулся. Первая нормальная улыбка за долгое-долгое время, не только на губах, но и в глазах, вокруг которых появились лучики, и кожа на щеках пошла морщинками.

– Это здорово, пап. Я за тебя рада.

– А я хочу перед тобой извиниться. И еще – я должен тебе кучу денег.

Он сунул руку в карман, выудил потрепанный кожаный кошелек и стал неловкими пальцами перебирать банкноты.

– Что ты, папуль, серьезно, не надо. – Я отвела его руку.

– Нет, надо, дочка. Двое парней должны взять свою долю груза на себя. Платить за свою квартиру. С помощью Эйлин я привел свои финансы в порядок. И здесь то, что принадлежит тебе. Вот.

Он протягивал мне толстую пачку банкнот:

– Бери и не спорь. Со временем отдам больше. Все деньги, которые ты вложила в ипотеку. Они твои, и я их тебе верну.

При виде его решительной, даже воинственной позы (он стоял, широко расставив кривоватые ноги) у меня вдруг сразу стало легко на сердце. Так долго мой отец выглядел уставшим и разбитым.

– Пап, спасибо. Я оценила.

– А я оценил твои жертвы. Так усердно работать. Поддерживать нас, когда в Лондоне все так дорого. Я должен был все это увидеть раньше. Знаешь, твоя мама была бы безмерно горда тобой. Помню, она все повторяла, что ты используешь свой мозг на все сто. Но она бы первой сказала тебе: дочка, делай то, отчего почувствуешь себя счастливой. Она и правда хотела, чтобы ты могла выбирать. Выбирать любимую работу, а не цепляться за первую попавшуюся только потому, что больше ничего не умеешь. Я, правда, не уверен, что твоя работа делает тебя такой уж счастливой. Деньги – это не все, сама знаешь.

– Спасибо, папа, но моя работа мне нравится.

Но на самом деле я ее не люблю. Не то что раньше. Я боялась завтрашнего дня. Разборки, выговоры. Обсуждение причин неудачи. И снова все мои успехи пойдут псу под хвост – с той лишь разницей, что сейчас я и сама готова была вынести себе приговор.

Папа похлопал меня по плечу.

– Лишь бы ты была счастлива.

Я ответила ему ненатуральной улыбкой. Счастлива. Я провела неделю, гоняясь за счастьем в Дании, и вот куда меня завела эта погоня.

Бен меня кинул, в прямом и переносном смысле. Я на него понадеялась, а он меня использовал.