Маленькое кафе в Копенгагене

– Давай попробуем плыть по течению. Просто жить сегодняшним днем. А бояться бывает полезно. Страх делает нас осмотрительнее. – Над парком неслись крики и визг – это люди катались на Демоне. Бен посмотрел в ту сторону и вдруг заулыбался. – А иногда так и задумано, чтобы люди боялись. Адреналин, острые ощущения. Вот зачем они на это идут. Так почему бы нам сегодня не поступить так же – просто радоваться?

– Ладно, – сдавленным голосом сдалась я, вспомнив аттракцион и то, как он все время держал меня за руку. Следующий поцелуй был медленным и уверенным, он скрепил наш договор. В мягком прикосновении его губ было обещание и была надежда.

Но и этот поцелуй закончился, я задышала с такой жадностью, как будто вынырнула из-под воды и, пошатываясь, пыталась восстановить равновесие. Взглянув на светящиеся неоновые полосы в небе, я произнесла дрожащим голосом:

– Такой поцелуй стоит поездки на Демоне.

– Это жалоба или похвала? – спросил Бен, снова привлекая меня к себе и легко целуя в уголок рта.

Губы и так пощипывало, а от этого нового прикосновения мне стало щекотно, пульс снова участился, как в лихорадке, и я закрутила головой, пытаясь увернуться.

– Какая уж там жалоба, если я чудом выжила!

Его губы изогнулись в удовлетворенной улыбке – довольный собой альфа-самец.

– Обращайтесь.

Настала очередь мне созорничать:

– Хм, впрочем, всегда есть куда расти.

– Ах, так ты все же жалуешься? – Он с грозным видом подбоченился, заставив меня расхохотаться.

– Давай назовем это… случайной удачей.

– Случайной?!

Стремительно, как атакующая кобра, он обхватил меня за талию и прижал к себе – а я положа руку на сердце не очень-то и сопротивлялась.

Можно с уверенностью сказать: следующий поцелуй доказал, что предыдущий, скорее всего, не был случайной удачей.

Такое полушутливое, игривое общение было для меня откровением. Я чувствовала себя на равных с ним и ясно видела, что наше влечение абсолютно взаимно. У меня был некоторый опыт отношений с другими мужчинами, в которых я всегда вела себя нерешительно, не осмеливаясь сама сделать первый шаг или предложить что-то. А сейчас все воспринималось совершенно иначе – мы были на равных.

Мы бродили по саду, Бен обнимал меня за плечи, не отпуская от себя, показывал, когда видел что-то интересное. Вместе мы смотрели на храбрецов (куда мне до них!), в ночи проносящихся над нашими головами на «Звездном флайере». Мы болтали, вспоминая наших, гадали, как прошло воссоединение Аврил с мужем и испекла ли она ему торт с грецкими орехами и кофе. Обсуждали, скоро ли Конрад переберется в дом Дэвида, надеялись, что Софи успела встретиться со своим Джеймсом в пятницу вечером.

– Спорим, никто из них не проводит время так же классно, как мы с тобой, – сказал Бен, слегка пожимая мое плечо.

Я провела пальцами по его руке и тоже сжала ее в ответ.

Слова были бы лишними.

– Как здесь здорово! – Я с восхищением оглядывала бар. «Пригнись и беги» оказался совсем не таким, как я представляла. В тускло освещенной комнате было полно народу, но при этом тихо и спокойно, никакой шумной суеты, свойственной ночным заведениям Лондона. Люди, все очень раскованные и непринужденные, устраивались на низких кожаных диванах, группировались в полутемных уголках вокруг столов со свечами. Впрочем, помимо свечей были еще и лампы, которые мягко освещали зал. Стены, обитые досками, льняные коврики и дорожки, мебель в стиле ретро – во всем этом явно ощущалась атмосфера 70-х. Можно было представить, что мы у кого-то дома, на веранде, с той разницей, что тут нас окружали официанты, такие приветливые и услужливые, так терпеливо принимавшие заказы, как будто вообще не знали, что такое суета или нервозность. Люди охотно подсаживались за столы, и совершенно не ощущалось, чтобы кто-то искоса поглядывал на других, сравнивая, кто круче или кто занял лучшие места.

Откинувшись на кожаную спинку, я потягивала коктейль из сливовой настойки с тоником. Как и в других здешних заведениях, меню было довольно скромным – но это и к лучшему, не приходилось мучиться с выбором.

– Вынужден признать, что я не любитель коктейль-баров. Предпочитаю пивные. Но конкретно этот совсем недурен, – заметил Бен.

– Как и всё в Копенгагене. Слушай, а как ты думаешь, Ларс смог бы уломать Еву приехать в Лондон и открыть там кафе? У нас ведь нет ничего похожего. Я бы рада была заходить в такое местечко. Да и по ней я буду очень скучать.

– Кажется, часть своего сияния она передала тебе, – улыбнулся Бен.

– Не только мне! – возразила я, втайне очень польщенная этим его замечанием.

– А как лихо у нее получилось все обо всех выведать.

– Кроме тебя, – сказала я.

– Обо мне и выведывать-то особо нечего.

Я подняла брови.

– Уверен, Еву вряд ли заинтересовали бы мои домашние проблемы.

– Как, кстати, твоя сестра?

– Все еще ноет и жалуется.

– Вы с ней дружны?

Бен помолчал с минуту, изучая картину у меня над головой – как будто решал, стоит ли откровенничать.

– Семья. Мы любим родственников, даже если они нас доводят до безумия.

– Мне ли этого не знать! – сочувственно выдохнула я.

– Ты часто видишься со своими?