маленькое летнее приключение

По началу поведение Теи показалось ему странным. В самом деле, говорить о таких личных вещах… "мои руки в крови" - Торми покоробило, - а потом просить… нет, умолять научить доброте! Но на этом ничего не кончилось. Она потащила его в свою комнату. Торми даже оробел. После признания в нечистоте рук, он забеспокоился о своей жизни, но бешеный огонь в глазах Теи не дал языку вымолвить ни слова протеста. Девушка металась по комнате как дикий зверь, в отчаянии вцепляясь пальцами в свои волосы - Торми возрадовался, что не в его, - зачем-то выгребла свое добро из шкафа и сказала, чтобы Торми немедленно забирал все это зло. В основном то были платья разной степени потрепанности, чулочки, гульфики, какие-то кусочки из твердой кожи (позже выяснилось, что то был легкий разборный доспех), кожаные же ремни, и прочие сомнительные вещички, которые Тея надевала, как дополнение к боевому наряду. Оглядев предлагаемое, мальчик отказался от всего, как завороженный глядя на красные перчатки. В них Тея возможно и того… кого-нибудь. Торми стал пятиться к двери, подняв руки в отказывающимся жесте, и тут мимо него просвистел стул и влепился в стену. Глаза мальчика сделались округлой формы. Он кинулся к окну, намериваясь выскочить из ловушки таким нехитрым способом, но… тут его и настигла Тея. Она схватила его за шиворот, в то время как он, что есть сил упирался, цепляясь за шторину, с коей вместе и потерпел поражение, оттащенный к куче Теиного барахла и поставленный там на колени. Торми уже начинал молиться, не зная, что в следующее мгновение предпримет внезапно спятившая Тея. Но к счастью принесло Анемона. "Как вовремя!" - обрадовался неожиданной помощи мальчик. Учитель ввалился в комнату, явно привлеченный шумом и, оценив обстановку, сразу же полез в окно. - "Ага! Смыться хочет, а я тут умирай!" - обиделся Торми, решая, чем бы потяжелей запустить в сенсея, чтобы тот подзадержался. Осмотрев окно, Анемон не поспешил им воспользоваться с целью позорного бегства, а просто сообщил, что кто-то уже второй день шалит - выносит камнями стекла, и он, оказывается, решил, что шум вызван именно этим. Не собираясь более тут задерживаться, юноша направился к выходу, но не тут то было. Вначале по его душу прилетел стул - и как ей их не жалко? - развалившийся от столкновения со стенкой. "Эх, если бы чуть левее", - расстроился Торми, наблюдая за невредимым учителем. Но настроение его значительно улучшилось, когда Тея без всякого предупреждения повисла на обалдевшем Анемоне и принялась самозабвенно рыдать, уткнувшись ему в плечо. Между всхлипами она сообщила, что он гад, дурак, болван! (Торми был готов прослезиться на этих словах, но сдержался). Она говорила, что он ей вся жизнь испортил, и за это она его ненавидит! (Мальчик приготовился к мордобитию). Но, тем не менее, прощает за все, и даже позволит выйти из комнаты живым. "Живым?!" Торми услышал, как со стуком закрылась его челюсть. А как же он? Что же будет с ним? Мальчик подавился собственным всхлипом.

Анемон озадачено нахмурился, приобнял Тею, и внезапно спросил пила ли она сегодня чай? Нет, ну Торми, конечно, всегда знал, что его учитель с приветом, но не подозревал, что привет распространился на всю голову. Он открыл рот, желая высказаться по существу, но ему никто не дал. Тея отчего-то решила, что Анемон хочет чая, и убежала на кухню.

- Быстрее, сматываемся! - бросился к выходу Торми, намереваясь поскорее унести отсюда ноги, но учитель схватил его за рукав и нравоучительным тоном сказал, что так делать нельзя, что нужно помочь другу оказавшемуся в беде, а лично для Торми это будет отличной тренировкой по воспитанию в себе незаурядной храбрости и самоотверженности.

Торми замер на месте, переваривая все услышанное, и вскоре пришел к выводу:

- Вы хотите пожертвовать мной?

- Я бы не был столь категоричен… - туманно отозвался Анемон.

Ну, уж дудки! Мальчик попытался лягнуть сенсея, тот ушел от атаки так легко, будто бы случайно оступился. Потом Торми решил его укусить. Не вышло. Поцарапать. Не то. Поставить подсечку. Едва сам не убился. Прием "медвежья услуга" ни к чему не привел, если не считать той издевательской усмешке, что поселилась на губах учителя.

К тому времени, когда Тея переступила порог своей комнаты с чашечкой чая на подносе, Торми уже окончательно вымотался и, пялясь на топор на стене, покорно ждал своей участи, кроя Анемона всеми плохими словами, которые он знал, или выучил с подачи сенсея или Теи.

Взяв из рук девушки поднос, Анемон любезно поблагодарил за чай и, пожелав хорошо повеселиться, вышел вон. Торми от возмущения чуть не лопнул. Это же надо такой учитель достался! Это же, сколько в нем хладнокровия! Вот скажите, где его сердце? Тут хоть умри, ему хоть бы что!