Маленькое личико

Мэгги Крайер – не больше пяти футов ростом, сухонькая – выглядела лет на двадцать старше мужа. Саймон дал бы ему шестьдесят, а ей – все восемьдесят. Поднос с чаем дрожал в ее изуродованных артритом руках. Одета в зеленую нейлоновую длинную блузу, из-под табачного цвета брюк выглядывают синие шлепанцы.

– Наливайте сами.

Неловко опустив поднос на маленький столик, миссис Крайер пристроилась рядом с мужем на плетеный диванчик напротив гостя. Саймону достался скрипучий, неудобный стул – тоже плетеный.

– Надеюсь, вы ненадолго. Для нас это все до сих пор тяжело. Звонок из полиции…

– Я понимаю, миссис Крайер, и глубоко сожалею, но, боюсь, это необходимо.

В гостиной пылал большой камин и стояла невыносимая жара. Окна у Крайеров были маленькие, как обычно в коттеджах, и внутри даже днем царил полумрак. Сумеречное освещение и живое пламя создавали атмосферу какого-то грота. На каминной полке Саймон заметил три фотографии Лоры и ни одной – Феликса.

– Мы видели в новостях, что его новая жена пропала.

– Роджер! – Мэгги попыталась одернуть мужа.

– Еще и с грудным ребенком. Вы поэтому приехали?

– Да, мы пересматриваем обстоятельства гибели Лоры.

– Но я думала, там все ясно, – удивилась миссис Крайер. – Нам так сказали в полиции. Это же тот, как его… Бир. Нам так сказали…

Искривленными пальцами Мэгги вцепилась в рукава блузы.

– Я хотел бы задать вам пару вопросов.

Как и полагается, Саймон говорил размеренно и мягко. Точно так же он допрашивал бы собственную мать, но для Мэгги Крайер этот подход, очевидно, не годился. Ни успокоить, ни ободрить ее не сумел бы никто. Саймон ясно видел, что мать Лоры живет в постоянном возбуждении. Интересно, это началось после убийства дочери или было всегда?

– Не будете чай? – спросила она Саймона.

– Спасибо, что-то не хочется.

– Милая, ты забыла молоко, – напомнил Роджер Крайер.

– Да нет, я и правда не хочу, – заверил их Саймон. – Пожалуйста, не беспокойтесь.

– А я бы капнул молочка, – настаивал Роджер.

– Сейчас принесу.

Мэгги поднялась и просеменила на кухню.

Едва она скрылась, Роджер наклонился к Саймону:

– Только между нами: я не могу этого сказать при жене, а то она расстроится. Вам надо проверить Дэвида Фэнкорта. Сначала Лору убили, а теперь вот новая жена с ребенком пропала без вести. Странное совпадение, а? Да и зачем этому Биру убивать нашу Лору? Она бы сама отдала ему ту чертову сумочку, если б он напал. Она же умная девочка.

– Вы говорили все это полицейским, когда расследовали дело?

– Жена не позволила. Она сказала, мы вляпаемся в неприятности и нас затаскают по судам, если заявим, а это не подтвердится. Но ведь в девяти случаях из десяти убийца – кто-то из знакомых. В девяти из десяти, так эксперт по телевизору сказал.

– А зачем Дэвиду Фэнкорту убивать Лору? – спросил Саймон, надеясь услышать подтверждение собственной версии.

Роджер Крайер озадаченно глянул на собеседника, будто этот вопрос влек за собой множество других – общего плана. «Например, о компетентности уголовного розыска Калвер-Вэлли», – с горечью подумал Саймон. Да, конечно, ответ очевиден для всех – кроме Пруста, Чарли, Селлерса, Гиббса и остальных.

– Чтобы забрать Феликса, – сказал Роджер Крайер, – и отомстить за обиду, которую Лора ему нанесла. Она бросила его, и ему было трудно с этим смириться. По-моему, это его просто раздавило.

Саймон сделал запись в блокноте. Вивьен с Дэвидом изложили суть дела Чарли совсем иначе. Как она там говорила на совещании? «Считал ее физически неприятной, занудной и был рад от нее отделаться». Слово в слово. У Саймона память крепче, нежели у Роджера Крайера или Дэвида Фэнкорта. Неувязочка выходит.

– Почему вы решили, что Фэнкорт не смирился?

– Так говорила Вивьен, его мать. Уж чего она только не делала, чтобы уговорить Лору вернуться. Даже сюда приезжала – выяснить, можем ли мы повлиять. Они с Лорой невзлюбили друг друга с самого начала. И зачем, спрашивается, Вивьен так старалась ее вернуть? Конечно же, ради Дэвида. Увидела, как его прижало, и постаралась помочь чем могла, – ну, как всякая мать. Но все было бесполезно. Лора всегда твердо знала, чего хочет, и если уж примет решение, то с пути не свернет.

– А вот и я.

Мэгги поставила перед ними маленький синий молочник и разлила чай по трем чашкам, хотя Саймон и отказался. Роджер явно боролся с желанием сказать что-то еще. Эту борьбу он проиграл буквально через минуту.

– Месть. Да, месть. – Роджер покивал головой. – Это в характере Дэвида. После гибели Лоры нас с Мэгги не подпускают к Феликсу.

– Ой, Роджер, перестань, пожалуйста. Зачем об этом говорить?