Маленькое одолжение

Великие замыслы и апокалиптические планы — все это прекрасно, но все это имеет одно преимущество: это не относится к кому лично. Это же представляло собой примитивную, расчетливую жестокость, сознательно нацеленную на ребенка — и это взбесило меня сверх всякой меры.

Дейрдре стояла ко мне ближе остальных. Отлично.

Я выступил из кустов, сделал широкий взмах посохом и выпустил еще часть энергии из той, что удерживал с таким болезненным усилием.

— Ventas servitas! — рявкнул я.

Порыв ветра подхватил Дейрдре, сорвал со скамейки и швырнул через бассейн с силой шарика, выплюнутого детским духовым пистолетом. Я бы с удовольствием бросил ее на ближний луч пентаграммы, но стоило ей оторваться от земли, как змееподобные ленты ее волос растопырились наподобие парашюта и, затормозив полет, изменили его траекторию.

Я не стал смотреть, куда она приземлилась. Не успели ноги Дейрдре оторваться от земли и на ярд, как Магог резко повернулся и бросился в мою сторону через спинки скамеек так, словно их и не было вовсе. Забудьте, что я говорил насчет замедленной реакции. Время реагирования Магога равнялось нулю… ну, или даже немного меньше. Он выступал в весовой категории от семисот до восьмисот фунтов, и он одолел разделявшие нас сорок футов за пару секунд. Ни за что бы не поверил в такое, когда бы не видел этого собственными глазами.

Но, конечно, быстрая реакция не всегда одно и то же, что реакция разумная. Похоже, Магог привык к тому, что сила его неодолима.

Я изготовил свой браслет-оберег и стравил в него еще немного из остававшейся во мне энергии. Потом произнес слова заклинания — высоким, звенящим от напряжения голосом, почти неслышным на фоне боевого рева Магога. Обыкновенно мое защитное поле искрится и переливается бело-голубым сиянием.

На этот раз я оставил его прозрачным — пусть Магог не поймет, что причинило ему боль. Динарианец врезался в невидимый барьер, рассыпав фонтан серебряных искр. Опыт показал, что с таким же успехом он мог бы пытаться сдвинуть с места горный склон. Впрочем, натиск этой гориллоподобной твари не ограничивался одной физической составляющей, и к серебряным вспышкам моей обороны добавилось неприятное багровое свечение. Энергия столкновения передалась через браслет потоком жара, ошпарившего мне кожу на запястье — однако барьер устоял, и оглушенный Магог отшатнулся назад.

— Эй, — произнес я, убирая щит. — Где тут у нас места для восьмисотфутовых горилл? — я сделал шаг вперед и со всей силы врезал ему ногой в самое что есть его, так сказать, достоинство, сразу же добавив посохом по шее. Магог взвыл от боли и повалился на скамейки. — Там, где подушек побольше, да, морда обезьянья?

Мои инстинкты взвыли, предупреждая меня об опасности, и я бросился ничком между скамьями за долю секунды до того, как эта сучка-Богомол уставила в меня палец и взвизгнула: — Амаль-бижаль!

Громыхнул гром, полыхнула вспышка, меня обожгло жаром, и там, где только что стояла секция зрительских скамей, вспухло облако огня, из которого летел дымящиеся головешки.

Блин-тарарам. Чернокнижница. И ведь сильная, чтоб ее…

Я снова изготовил щит, уже очень хорошо понимая, как мало осталось у меня энергии. Поэтому щит я выстроил маленький, не больше трех футов в диаметре, и начал, было, вставать, когда краем глаза уловил над собой какое-то движение: Тессу в высоком прыжке. Она снова закричала, я охнул и свернулся калачиком, прикрываясь щитом от нового удара молнии.

Ударная волна больно двинула меня плечами о бетонный пол. Вспышка ослепила меня, гром оглушил, и на некоторое время весь мир превратился для меня в белое марево. Легкие на пару секунд забыли, что им положено делать, а вот ноги еще трепыхались, пытаясь оторвать меня от земли.

Я как раз начал соображать, кто я и где я, когда новый оглушительный врзыв грянул где-то совсем рядом и швырнул меня обратно на бетон. И еще раз. Я попытался выставить щит, но не видел ничего, кроме желтых пятен, да и энергии для щита не осталось совсем. Это было как если бы я шел, и пол под ногами вдруг даже не провалился, а просто исчез. Собственно, буквально это и произошло секундой спустя, когда я перевалился через спинку скамейки и свалился на пару рядов вниз, больно приложившись по дороге.

Какая-то из оглушенных частей меня сообразила-таки, что я ошибался в своих предположениях. Тесса вовсе не собиралась убирать меня сама. Она просто старалась держать меня оглушенным и дезориентированным на достаточный срок, чтобы успели подтянуться ее люди. Та же часть меня сообразила (еще более запоздало), что я позволил себе втянуться в бой исключительно из-за того, что услышал, что позволил эмоциям возобладать над рассудком — и, похоже, зря.

Что-то выбило посох у меня из руки. Я потянулся за пистолетом, но тут какая-то чудовищная сила швырнула меня на землю, а потом что-то вроде стального рельса сдавило мне шею.