Малец

Видимо стольник имел с этого какой-то свой интерес, поэтому Гандыбу на дыбу не потащил, а побранившись, махнул рукой и отправился восвояси в сильно расстроенных чувствах, даже грамотку забыл у купца забрать, чем тот оказался весьма доволен. На этот раз купец не торопился, ему еще месяца два в Москве торчать, пока дороги на зиму не установятся, потому цены ниже установленных не сбрасывал, да и без того торговля шла бойко. Особенно хорошо торговался стеклярус, брали хоть и помалу, зато часто, уж слишком красиво он переливался на солнце всеми цветами радуги, вот и заинтересовал "заморский" товар домашних. И многие потом снова возвращались в лавку, чтобы добрать недостающих стекляшек для вышивки. А еще, хорошо пошли линейки, мастеровой люд постоянно вился вокруг и приценялся к качественному товару, так что к сроку Гандыба расторговался полностью, и теперь пришла пора задуматься, чем именно добирать возы для Иркутска. А вот тут возникла трудность, раньше-то ткани брал, да украшения всякие, а теперь этого добра в иркутских землях становится довольно, остаются краски да благовония разные, но много ли их возьмешь? Придется, как и в прошлый раз везти в Сибирь универсальный товар, серебро, а оно много прибыли не приносит. Тут и вспомнишь Васькин сказ, что закончатся скоро хорошие времена и купцам туго придется, потому как сибирский товар покупателя на Руси найдет, а вот найдет ли ее товар покупателя в Сибири, большой вопрос.

Но вспомнил купец и другой сказ, про то, что самый ходовой товар для заводов иркутских это мастера, и за каждого мастера было обещано по десятку рублей без учета дорожных затрат, а за такую цену можно было и расстараться. Именно по этой причине еще месяц назад Гандыба отослал двух своих помощников в разведку по мастерским столицы и, как оказалось, не впустую. Естественно, никто добровольно ехать на край света не хотел, однако, указом царя многие мастерские в Москве были закрыты, а мастерам вышло предписание отправляться в Тулу, только там для них была работа. Но бросать в один миг все нажитое за долгие годы люди не решались, а сменить профессию было сложно, попробуй найти себе дело, если всю жизнь имел дело с металлом. Сильно давить на оставшихся без дела мастеров купец не стал, просто поставил их в известность, что есть для них работа в далеких землях иркутских по профилю, и что условия предлагаются не в пример лучше, нежели предлагают на тульских заводах. Причем семьи можно было в дальний путь сразу не брать, а отправиться самому, посмотреть, обжиться, а потом и домашних выписать, но то уже за свой счет.

— Так это что же получается? — чесал затылок мастер Гаврила. — Ежели я сразу с семьей еду, то дорогу заводчики оплачивают, а ежели один, то семью потом за свою деньгу?

— Так и есть, — улыбнулся купец. — Едешь с семьей, за оглядку платим, а когда беспокойства нет, платить не за что.

Самое интересное, что после этих разговоров караван Гандыбы прирос на восемнадцать возов, семь семей решились отправиться в дальний путь сразу, и еще пять мастеров решили сначала посмотреть стоит ли их семьям переезжать на новое место жительства, но им возы не понадобились. Купец прекрасно понимал, некоторые едут с ним вовсе не потому, что поверили на слово, это своего рода разведчики, от их мнения будет складываться мнение мастеровых в Москве, и не только. Несмотря на то, что война сильно подтолкнула развитие железного дела на Руси, труд многих мастеров оказался почти не востребован, а переселяться в Тулу, им не очень хотелось, там их умение никто не ценил. Может, в иркутских землях оценят? А еще Гандыба понимал, что зазнайки с места никогда не сорвутся и будут до последнего сидеть в стольном граде, надеясь на лучшие времена и такое положение дел его очень даже устраивало, уж слишком они гордились своим умением, передававшимся из поколения в поколение. Хотя чаще это было не совсем правдой.

* * *