Малец

Все-таки как мало нужно братьям нашим меньшим, Лентяй уже радостно покручивал хвостом и, забегая вперед, постоянно оглядывался, пытаясь заглянуть в мои глаза. Мне же только оставалось слегка улыбаться и кивать в сторону виляющей между стволами деревьев тропинки, мол, не на меня смотри, а дело делай. Спустя полчаса пес успокоился и как только мы проходили очередную полянку, опустив нос к самой земле, начинал бегать по ней кругами. Сначала я не понял что это такое он делает, но когда его челюсти резко выхватили что-то из травы догадался, он так мышкует. Это в наше время домашние питомцы, ну может быть кроме кошек, не смогут выжить на вольных хлебах, а здесь и сейчас собак никто не кормит. Хочет выжить, пусть вертится. Ну что ж, одной заботой меньше. По пути пришлось "форсировать" вброд две приличные по размерам речки, что-то раньше я в Иркутске о таких не слышал, скорее всего, они к моему времени либо исчезли, либо их загнали в бетонные коллекторы под землей. Как бы то ни было, часа через полтора перед глазами предстал Иркутский острог. Да уж, избалован я масштабами строительства своего времени, так себе крепостишка, сойдет для музея, хотя, если смотреть на объемы ручного труда, по земляным работам, можно и преисполниться уважением. Вот и определились со временем, конец семнадцатого – начало восемнадцатого века, точнее у людей спросим. Сам острог был мне неинтересен, за стенами живет только знать, ну и те, кто ей прислуживает, делать там, таким как я, нечего, да и не пустят, основная же жизнь кипит за стенами кремля. Вот туда и направляемся, естественно поближе к реке. Моста через Ангару естественно нет. Да какой там мост, даже нормальной паромной переправы не видно, нужно переправиться – пожалуйте на лодку. Из истории мне известно, что вроде первый паром был запущен какими-то купцами, и двигался он не по канату, протянутому поперек русла, как все нормальные паромы, а был привязан к этому самому канату, другой конец которого закрепили на каком-то островке посередине реки, и паром как маятник двигался от берега к берегу. К черту все эти размышления, второй день без крошки во рту, желудок все настойчивей требовал своего наполнения. Конечно, можно и руку протянуть, народ с понятием, не даст с голоду помереть, но насколько я помнил по книгам, уважение вмиг потеряешь, с таким потом никто дел иметь не будет. Самым последним считалось пойти по миру.

Лодки на берегу, напротив слободы были, у нескольких уже возились рыбаки, готовясь к отплытию, и помощники им явно не требовались. Однако больше меня расстроила группка подростков примерно моего возраста, которая сидела на небольшом возвышении чуть поодаль. Конкуренты. Отношение ко мне с их стороны, судя по неприязненным взглядам, было враждебным, если они еще могли терпеть друг друга, то пришлым, скорее всего, будет от ворот поворот. Нарываться не хотелось, поэтому пришлось сделать озабоченный вид и быстренько продефилировать мимо, метров на сто подальше. Скрывшись из вида местных, "сел в засаду". Первая группка рыбаков, появившаяся у своей большой лодки, мою помощь отвергла, это и понятно, зачем им малец? Два следующих тоже, а вот четвертый… М-да… Я к нему даже и не просился, уж больно у него лодочка была мала да неказиста, на такой даже страшно было на стремнину выходить, опрокинет еще.

— Малец, со мной пойдешь? — дед махнул мне рукой. — Из пяти одна твоя будет.

Я неспешно поднялся и подошел к нему, демонстративно подозрительно покосился на лодочку:

— А делать чего надо будет?

— Дык чего делать? — удивился тот. — Воду черпать, на веслах сидеть, да в случае чего подсобить.

— Одна из пяти мало, давай одна из трех.

— Ну, давай одна из трех, — легко согласился он. — Только черпать не забывай, лодку давно не смолил.

— Да ее не только смолить надо, — хмыкнул я.

— Цыть, малявка, поучи еще, — беззлобно шикнул на меня рыбак.

Лодку перевернули и легко стащили на воду. Приделали весла, накинув кожаные ремешки, загрузили нечто похожее на остроги, но на длинных тонких палках и слегка приплюснутый тубус без дна из березовой коры сантиметров двадцать в диаметре. Дедок сразу перебрался на корму, давая понять, что пора отправлять. Пес заскулил, видимо испугался, что только что приобретенный хозяин уже сбегает.

— Жди, — подбодрил я его. — Никуда от тебя не денусь.

Уж не знаю, понял ли он меня, но скулить перестал. С веслами я разобрался быстро, глубоко в воду не погружал, по поверхности не скользил и больших усилий не прилагал, все-таки опыт прошлой жизни сказался. Судя по тому, что дедок нечасто делал мне замечания, все делалось правильно, он лишь корректировал направление и крутил головой, отыскивая правильные ориентиры.

— Вот здеся, видишь, вода закручивает, — указал он мне на поверхность воды, где течение сбилось, и вода как бы пузырилась, поднимаясь со дна. — Поднимись чуть повыше и бросай камень, потом на веревке ниже опустимся, к этой ямке. Тут и будем бить.