Малец (СИ)

  - Еще? - Подросток принялся чесать затылок. - Так вроде не надобно, мне и одного казака много. Хотя..., конечно... Нет, там только на раз, самое большое на две седмицы, за гривенник, да и не служивый нужен, любой со слободки подойдет, а оплата по концу.

  - А чего делать-то?

  - Весла ворочать, кайлом махать, да иногда на ночь стать.

  - Так, согласный я, - торопливо заявил казак.

  - Раз согласен. Договор?

  Последним сговорился Остап, за компанию.

  - Выходим на лодке завтра с утра, - заявил казакам подросток, - уходим где-то на две седмицы, первые три дня придется сильно попотеть, да и потом немногим легче. Кормежка за мной, но без изысков. Пока все.

  Ошарашенные казаки смотрели вслед неспешно уходящему подростку.

  - Вот дожили, теперь эта сопля над нами хозяином будет. - Вздохнул Алексашка.

  - Если он нам потом не заплатит, вся слобода от хохота животы надорвет, - заявил Остап.

  - Так задаток вроде дал, - Степан на всякий случай посмотрел на зажатые в руке монеты.

  - Это тебе, а нам-то только обещал.

  - Слушай, а не сродственник ли он Семена Дежнева, - поинтересовался Кривой.

  - Не, быть того не может, - тут же откликнулся Степан, - тот атаманом вроде как был. Будь он сродственник, разве ж бросили бы вот так семью.

  - И то верно, - согласился Алексашка.

  - Ладно, казаки, - подвел итог Степан, - до конца торга четверть дня осталась, а у нас еще даже не приценялись.

  Коней Степан все-таки продал, и как не торговался, цена получилась такой же как у Васьки:

  - 'Вот ведь как в жизни-то, и старше, и опытнее мальца, а цена все одно - один в один'. - Думал он при этом.

  - Служивый, возьмешь овес с прошлого года, не задорого отдаю?

  Степан повернулся к торговцу и задумался - овес все равно покупать, а прошлогодний раза в три дешевле. Конечно, желательно с нового урожая купить, но не в этом году, или взять половину на половину, вроде Васька обязался платить:

  - Ну, давай посмотрим, что там у тебя?

  Овес оказался хорошим, мухой не побит, зерно спелое не загрубевшее.

  - Подвезешь к дому Степана Тропина, - распорядился казак, отдавая торговцу задаток.

  - Ага, - закивал торговец, принимая копейки, - как торг закроется, так и подъеду.

  Степан уже собрался уходить, но вспомнил, что кое о чем хотел спросить;

  - Слушай, а Васька тебе кем приходится?

  - Дык, никто он мне, - пожал плечами мужик, - вижу его часто здесь на торгу, нет, не сродственник он мне.

  - А чего не погнал, когда он здесь как хозяин расселся, - удивился казак.

  - А зачем гнать, - в свою очередь изогнулись в удивлении брови торговца, - пусть себе сидит, удачу притягивает.

  - Удачу? - Степан сначала подумал, что над ним подшучивают, но, не увидев ни капли хитринки в лице мужичка, расхохотался. - Васька? Убогий? Удачу? Ну, живот надорву, рассмешил. Удача она сама по себе, поверь, Васька тут совсем не причем.

  - Может и не причем, - согласился торговец, - да я тоже думаю, что и в самом деле не причем. Только многие иначе считают. Да и сам суди, прогонишь, а вдруг удача отвернется, делать тогда чего станешь?

   Продолжая посмеиваться над мнительным мужичком, Степан повернул домой.

  - Ага, не притягивает. Еще как притягивает, - меж тем тихо ворчал торговец, - эвон, две седмицы овес продать не мог, а стоило Ваське на него только присесть, и в этот же день покупатель нашелся.

Корейко местного разлива

  В слободу я вместе с казаками вступать не стал, перешел на другую дорогу и уже со стороны Ангары добрался до дома, так должно было получиться быстрее, да и светиться с добычей в слободе мне не хотелось.

  Мать выскочила во двор открывать ворота:

  - Лиска! - Приняла она в свои объятья кобылу, - а я уж думала все, пропала наша лошадка, ан нет вернулась из полона. Вася, где же ты ее нашел?

  - Да так, - хитро ухмыльнулся я, - в лесу ожидала, да еще двух кавалеров прихватила, раньше бы пришла, да бурятские коняжки ее языка не разумели.

  - Так, эти тоже наши? - Мать удивленно смотрела на привязных за повод коней.

  - Ага.

  - Чего-то мелкие какие-то, - встряла в разговор Дашка, которая тоже выскочила на улицу вслед за матерью, - и лохматые, Лиска-то глаже и крупнее.

  Я повернулся к трофейным коням и громко известил:

  - Поняли, убогие? Вам до нашей Лиски еще расти и расти. И не нужны вы нам, такие лохматые, готовьтесь быть проданными на торгу. Может даже сегодня.

  - Вась, одного оставь, - тут же вступилась сестренка, - вот этого, у него морда не такая кислая.

  Хм, снова повернулся посмотреть, у кого там морда веселая? Точно, стоит один лохматый и зубы скалит, но как-то странно будто что-то сказать хочет и не может. Подошел к 'веселому' коню, осторожно прихватил морду снизу рукой, а то ведь цапнет, а укус у коняги такой, что можно и без пальцев остаться, и поднял верхнюю губу. Ага, вот оно в чем дело - колючка впилась и постоянно раздражает, от того и конь постоянно оголял зубы.

  - Все, сейчас и этот грустный станет, - известил Дашку, вытаскивая колючку, - А вообще, нам бурятские кони без надобности, они под седло, а нам под упряжь нужны. Так что продаем не раздумывая.