Малец

А русские, пользуясь предоставленной им передышкой, вытеснили шведов из Ладоги, а потом осадили крепости. Однако Петр не забывал о Варшаве, где в настоящее время квартировал Карл и спешно укреплял Смоленск, так как это был кратчайший путь к Москве, а потому все пушки, получаемые из Сибири, направлялись на стены западных крепостей. Надо сказать, что «удачное» начало военной компании против шведов в 1700 году, не позволило царю почивать на лаврах, наоборот он носился по городам, создавая армию нового строя, и инспектировал обучение новобранцев. Пока Карл завяз в Польше, нужно было готовиться. А еще особое внимание было уделено кавалерии, опыт прошлого года однозначно показывал, что быстрое перемещение войск позволяет обходить неприятеля и громить его тылы, что при современном способе ведения войны имело большое значение. В Москву Петр вернулся к августу, он уже присмотрел место на балтийском берегу, где планировал построить новый город, который в будущем станет окном в Европу. Но для строительства были нужны деньги и люди, но если простой люд не проблема — достаточно указа, чтобы туда направили нужный для строительства народ, то со знатью придется действовать куда жестче. В каком-то смысле это будет разновидность натурального налога, не хочешь платить деньги на строительство нового города на Неве, будь добр строиться сам. А если учесть, что шведская армия по-прежнему сильна, то риск потерять все, что вложено в строительство, очень высок, поэтому будут тянуть до последнего. Но царь был настроен решительно, он понимал что бояр не удастся сдвинуть с места, а вот те кто по мельче никуда не денутся, поедут, плакать будут, но все равно поедут, так как просто так деньги отдавать пожалеют.

— Что там с пушками, — осведомился Петр у Ромодановского, — когда тот заявился с докладом.

— Пушки есть, государь, — ответил ему Фёдор Юрьевич, — из Тулы три десятка из меди заводчики прислали, да из Сибири чугунных аж восемь десятков в последний привоз. Вот только денег в казне нет, нечем за них платить.

— А, — махнул рукой царь, — отпиши в Тобольск, пусть с пушного налога с заводчиками расплатятся.

— Пушной налог не деньгами, а пушниной оплачивается, государь, — тут же возразил Ромодановский, — если мы так отпишем, тогда он в Архангельск купцам немецким уйдет. Нужно ли нам это?

— Да, неправильно получается, — был вынужден согласиться Петр, — а что присоветуешь?

— Есть кое-что, чем можно с Сибирью расплатиться, — усмехнулся Фёдор Юрьевич, — людишек им отослать, в прошлом году как-то не получилось, а в этом кто ж мешает?

— То дело долгое, — не согласился царь, — а у меня к ним еще заказы есть. Так что пусть на этот раз, Тобольский воевода деньгу изыщет, да с иркутскими заводчиками расплатится. А людишек отошли, раз обещался негоже царское слово нарушать.

— Я тут вот чего хотел еще сказать государь, — снова взял слово Ромодановский, — пушек у нас уже довольно, а вот с порохом просто беда. Отказываются купцы немецкие нам и дальше порох продавать, говорят в Европе тоже война идет, за испанское наследство, потому и порох в большой цене. Думаю не война здесь причина.

— Да уж ясно, что не война, — усмехнулся монарх, — мы еще в прошлом году велели ямы ямчужные по многу закладывать, к следующему году пороха будет довольно.

— Так, то на следующий год, а в этом на пушки пороха не хватит.

— Ничего, Карл сейчас в Польше увяз, — принялся рассуждать Петр, — на Смоленск в этом году не двинется, а если двинется, то не возьмет он его сходу теми силами, что у него есть, в осаду встанет. А в зиму осаду вести сам знаешь. Ты лучше про сестриц моих расскажи, как они живут, с кем знаются?

Ромодановский поморщился, несмотря на все усилия никакой информации о внешних контактах сестер добыть не удалось, что было в общем-то ожидаемо, Петр за несколько лет доказал всем, что стал царем не только по праву, поэтому сестры пока оставили свои великие планы, хотя и не смирились.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно произнес монарх, когда правитель Москвы доложил об отсутствии результата.

— Тут есть еще одно, государь, — сделал Ромодановский вид, что ему неудобно обсуждать некоторые дела.

— Ну? — Насторожился царь.

— Катерина с Васькой-дураком из Сибири переписку ведет.

— Ах это, — успокоился Петр, — ну и о чем там пишут?

— Так…, государь…

— Только не говори мне, что не читал, — усмехнулся царь, — не уж-то крамола какая?

— Крамолы нет, а вот странность есть, — вздохнул Фёдор Юрьевич, ведь только, что ему можно сказать санкционировали слежку за возлюбленной монарха, — Васька этот о политике как зрелый муж рассуждает, от того и подозрение у меня, что не он эту переписку ведет.

— Переписал? — Спросил царь. В ответ Ромодановский протянул свиток. — Почитаю, как ныне дураки на Руси рассуждают. А пока кликни там Алексашку, поедем пушки смотреть.

Как и ожидалось изъянов ни в чугунных, нив медных пушках не нашли, и Петр с удовольствием наблюдал за испытаниями на двойной навеске пороха.