Малец

Да что же такое? Ладно будем надеяться, что это просто от смущения:

— Дядька кузнец, — тихонько вздохнул я, откладывая в сторону недошитый Дашкин сапожок, — я же не слепой и все вижу, если ты хотел узнать мое мнение, то я не против. Вот только главное слово в нашей семье не мне принадлежит, а хозяйке. Потому, прежде всего ее согласие надобно.

Асата с надеждой посмотрел на Васькину мать, но опять молча, та смутилась и отвела взгляд. Ешкин кошкин, ведь взрослые люди, никогда не думал, что в эти времена столько условностей, придется брать инициативу в свои детские руки:

— Дядька Асата, я правильно понимаю, что ты хочешь взять мою мать в жены?

— Да, — выдавил он.

— А ты, Алевтина, согласна стать женой кузнеца Асаты? — Обратился я к матери.

— В доме муж должен быть. — Ответила та, после некоторого раздумья.

— Нет, — решительно замотал головой, — что должен быть муж, это правильно, но я не о том спрашиваю, что должно быть — мы и так теперь не пропадем, а о том, готова ли ты только с этим человеком соединить свою судьбу?

Во выдал! У «жениха» глаза по пятаку стали.

Ответ матери прозвучал очень тихо, но в «доме» стояла мертвая тишина, поэтому согласие мы расслышали хорошо. Кузнец шумно выдохнул и приободрился:

— Дык, тогда можно и к свадебке начинать готовиться.

Мысленно хохотнул, совсем от радости мозги у мужика перестали работать:

— Свадьбу-то отпразднуем, только вот готовить ее нам не придется, — остудил я его.

— А…, да! — Сообразил ошалевший Асата, большую свадьбу, когда брали в жены вдову, не играли, и венчание проходило более чем скромно, хотя потом посидеть близким родственникам за столом не возбранялось, но вот еще гостей не приглашали. — Дык, я тогда мигом до дьяка?

Вот ведь черт торопливый, будто шило в задницу воткнули, нет, так не пойдет:

— Не торопись дядька Асата, — пришлось мне снова осаживать мужика, — ты же свататься пришел, а дело это излишней суеты не любит. Давай лучше пива попьем, нас послушаешь, о себе расскажешь…

Пиво специально для такого случая на торгу выменял, оно у меня в маленьком, литров на десять, бочонке своего часа ждало, к тому же у меня там еще ягодное собственного производства на подходе, но то должно к рождеству поспеть. Мне пиво не очень показалось, так себе, немного пустоватое, зато Васькина мать и кузнец были в восторге. Косноязычность Асаты мгновенно пропала, и за столом сидел уже веселый, уверенный в себе мужик. Дабы было еще веселей рассказал анекдот про то, как муж объяснял жене что она должна делать в зависимости от того как у него шапка на голове сидит, и как жена ему ответила: «А если у меня руки вот так, то иди к лешему со своей шапкой». Хохотали до слез, никогда Васькину мать такой еще не видел, и надо же было в этот момент заявиться возмущенной Дашке. Она и так была на взводе из-за проказ малышни, а тут такое веселье, да еще без нее. Бадья громко бухнулась об пол, а пигалица воткнула руки в боки и картинно насупилась, Асата тут же машинально двинул рукой проверить шапку. Это было нечто, от хохота мы не могли вымолвить и слова. Потом я, конечно, рассказал Дашке тот анекдот и почему когда она, таким образом выразила недовольство, мы покатились со смеху, но в силу отсутствия житейского опыта, мелкая мало что поняла, хотя и перестала дуться.

Торжественное событие отметили на следующую субботу, почему нельзя было в воскресенье, так и не понял. Как и положено, со стороны кузнеца был его брат со своей женой, а я сошел за старшего со стороны «невесты». Ничего так посидели, душевно. Но самое интересное, что в качестве подарка Асата притащил мне самый настоящий лук и несколько стрел к нему:

— Вот, бери и учись, ты же охотник, — торжественно произнес кузнец, передавая завернутое в рогожу изогнутое и расписанное произведение искусства, — стрелы правда от времени немного покривели, но поправить их не долго — немного смочить да под гнет положить.