Малевич

В учении много значит личность. Стерлигов был, конечно, совсем другим человеком, чем Малевич, с иным жизненным опытом, иным темпераментом. Начать с того, что Стерлигов только открыл свою чашно-купольную систему в 56 лет — Малевич в 57 умер. Стерлигов пришёл к своему открытию после длинной, трудной жизни, пришёл к нему как к берегу, а Малевич в супрематизм пустился как в неизведанное бурное море. Малевич не увидел своей мировой славы, но какое-никакое официальное признание и положение у него было и при жизни — а попав за границу, он окончательно убедился, что мир его заметил. Стерлигов признания не получил вовсе, а единственную его выставку в 1966 году закрыли через четыре часа после открытия.

Много значит в учении и время, которое тебя окружает. Быть со Стерлиговым в 1960–1970-е — это совсем иначе, чем быть в 1920-е с Малевичем. Это другая правда и другая правота. Стоит сравнить юных уновисовцев и тех, кто шёл к Стерлигову. УНОВИС чувствовал себя вправе ставить свою печать на всё в мире. Стерлиговцы находились в подполье, в андерграунде, долгое время речь не шла даже о скромном месте в официальной культуре. Соцреализм Стерлигов презрительно называл «сюсюсюреализм», в доме у него были всё деревянные лавки, иконы; зашедшего в гости художника он мог проэкзаменовать на знание Евангелия — и вообще слегка светился нездешним светом. Вместо экспансии — духовное совершенствование; вширь некуда и незачем — так, значит, внутрь.

После смерти Стерлигова преподавание в «невидимом институте» продолжил Геннадий Герасимович Зубков. У него учились те нынешние стерлиговцы, которые не успели застать его учителя: Светлана Цвиркунова, Татьяна Беляева, Наталия Ватенина, Ольга Моисеева, Татьяна Туличева и др. И преемственность в преподавании сохраняется: Геннадий Зубков — именно такой «учёный», рефлексирующий художник, о котором говорил Малевич, что он должен прийти на смену художнику настроения. Серии картин Зубкова всегда написаны в виду какой-либо аналитической цели. Нашёл Зубков и свой собственный прибавочный элемент. Он формулируется так: «форма делает форму» — то есть там, где «нет» одного тела, пространство «заполняется» другим. Пустоты нет! Энергия одной формы может организовать другую. Пространство и предмет равны и вливаются друг в друга, а художник работает с границами цвета и формы.

Наталия Ватенина, ученица Геннадия Зубкова (получается — идеологическая «правнучка» Малевича), рассказывала нам об этапах обработки художника в их системе. Сначала по творчеству импрессионистов изучали цвет, соотношения цветов, их смешения. Затем — как в постимпрессионизме — разрабатывалось «погашение» цвета: основные цвета, попадая между дополнительными, погашаются, что создаёт приглушённую, нежную гамму. Затем импрессионизм сменялся кубизмом, а цвета — формами, причём шли от простого к сложному. Линия в учении стерлиговцев обозначает не границу предмета, а границу цвета, столкновение тёмного и светлого, холодного и тёплого цветов. Затем переходили к формовычитанию — то есть «прочитывали» композицию целиком. На каждом этапе рисовалось по нескольку десятков работ в день. Стерлигов, как и Малевич, не «кормил» учеников подробными разборами, а давал общий принцип, которому каждый должен был научиться следовать, а затем уж идти своей дорогой. Но самое важное, чему учат стерлиговцев, — картина должна быть творением духа, без него любая техника будет мертва. А что это такое, дух, — формализовать невозможно. Ученики Малевича в 1930-е говорили, что их учитель сейчас — это совесть искусства; не полностью принимая его систему, желая от неё освободиться (как Лев Юдин), они целиком находились под обаянием его духа. Так же получилось и со Стерлиговым.

«Про нас ходят слухи, что мы — секта, — говорит Наталия Ватенина. — Действительно, нас учили по очень строгим, даже жёстким правилам. Но эти правила, в отличие от классического академического обучения, имеют смысл. Они дали мне инструменты, которые меня раскрепостили, дали мне свободу. Теперь я могу с помощью этих инструментов выразить себя. В искусстве всегда так. Чем жёстче рамка, тем больше внутренней свободы».