Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г.

Делалось это, очевидно, помимо прочего, с целью недопущения паники и упадка боевого духа не столько армии, сколько населения. Причем не только из-за географического расположения тех пунктов, которые пришлось бы обозначать в «открытом» сообщении, заменяемых в сводках на «водную преграду», «один населенный пункт» и т. д. В конце концов, сводки Совинформбюро, которые не могли состоять из «одних населенных пунктов» и «водных преград», уже два месяца пусть и скупо, но упоминали такие названия крупных оставляемых городов, как Ростов-на-Дону, Краснодар, Майкоп. Иными словами, о географии немецкого продвижения население все-таки имело представление. Но в случае, если привыкшая цедить информацию даже в мирное время, сложившаяся как максимально закрытая сталинская информационно-пропагандистская система вдруг стала бы открыто обозначать населенные пункты, вокруг которых идут наиболее ожесточенные бои – то есть сделала бы что-то выходящее за рамки ее привычных шаблонов (тем более когда речь идет об отступлении и поражениях), то такая смена стиля могла бы легко быть воспринята слушателями и читателями как признак чего-то экстраординарного, а в данном контексте им могло быть лишь настолько стремительное ухудшение дел на фронте, что скрывать его не решалась даже сверхзакрытая сталинская система. Так что хотя этот незатейливый камуфляж и не мог ввести в заблуждение умеющих думать граждан о подлинном состоянии дел на фронтах, но он и был призван не столько дезинформировать, сколько успокаивать население своей монотонностью и привычностью, – пусть эта привычность и стала привычностью поражений.

А вот как советские военные документы отражают события ночи с 1 на 2 сентября. Оперативная сводка 9-й армии за 2 сентября 1942 г. рисует картину форсирования немцами Терека следующим образом: «Противник, сосредоточив в районе Моздок, Луковская части 370-й пехотной дивизии, в 3:20 2 сентября после артподготовки начал переправу из Моздока на мотолодках на южный берег р. Терек. В 5:00 до взвода пехоты противника переправились в лес южнее Моздока. В 5:40 противник с (рубежа. – Т. М.) Моздок, Луковская возобновил сильный артминогонь по Предмостный, Нижний Бекович, Кизляр и под прикрытием сильной дымовой завесы продолжил переправу на Предмостный, Кизляр» [4, л. 6].

Как видно из донесений, признается тот факт, что, несмотря на упорное сопротивление обороняющихся, не удалось ни предотвратить переправы пусть пока и незначительных сил противника на южный берег, ни закрепления их на небольшом плацдарме.

В то же время в утренние часы немцы совершили довольно мощный воздушный налет на район плацдарма, в котором участвовали 15–20 пикирующих бомбардировщиков Ju-87, атаковавших позиции 98-го артиллерийского полка. В следующем налете пикировщики атаковали уже 52-й отдельный минометный дивизион и артдивизион 8-й гвардейской стрелковой бригады [70, с. 24].

Закрепление это между тем шло довольно трудно – советские войска оказывали отчаянное сопротивление. 50-й пехотный полк 111-й дивизии силами одной роты смог очистить прибрежную полосу юго-западнее места высадки только спустя два с половиной часа после того, как передовые подразделения вырвались к противотанковому рву. С прибрежных участков, за которые продолжали отчаянно цепляться последние советские части на кромке южного берега, шел непрерывный обстрел переправляющихся немецких штурмовых лодок. Однако наибольший урон он наносил надувным лодкам, особенно уязвимым для огня из стрелкового оружия. Одной роты 50-го полка тут оказалось недостаточно, и командир полка полковник Репке приказал заняться очисткой берега у западной окраины Рыбацкой деревни всему 2-му батальону. Тем не менее полностью нейтрализовать советский огонь из этого района по месту переправы немцам удалось лишь к 8:45 утра [290, f. 114].

Используя первоначальный успех, немцы начали усиливать свою группировку на северном берегу с целью переброски новых сил на плацдарм, столь успешно созданный на противоположной стороне Терека. Из-за плотного тумана, висевшего в долине Терека, наша авиация не смогла взаимодействовать с наземными войсками [57, с. 172].