Малявка

Пришла весна. В этом году она выдалась ранней и невероятно теплой. Я сидела на работе. Первая половина дня. Клиентов практически нет, только несколько человек пришли за канцелярией. Обслужив их, я подошла к окну, наблюдая за природой, которая постепенно просыпалась от глубокого зимнего сна. Повертев мобильник в руках, я всё-таки решила позвонить дяде Коле.

— Здравствуйте, — произношу я, возвращаясь к прилавку.

— Поля, здравствуй.

— Я вас не отвлекаю?

— Нет, мы тут с Графом во дворе гуляем. Как твои дела? Как поживает твой суженный?

Меня всегда веселило то, что дядя Коля называл Габриеля «суженным».

— Работает, просил передать вам привет.

— Спасибо. Что-то он у тебя всё работает и работает, совсем не жалеет себя.

— Такой уж он человек, — жму плечами. Мне нравилось то, что я могла с кем-то поделиться своим счастьем и просто поболтать. Насколько я знала, у дяди Коли со своей семьей тоже были не самые идеальные отношения. Может быть, поэтому он так охотно хотел общаться со мной. Я всегда уважительно к нему относилась и порой воспринимала как своего близкого родственника.

— Что же это лучше, чем вообще ничего не делать.

— И то верно. А как вы? Как ваше здоровье?

— Всё хорошо, вот каждый день хотя бы часок гуляю на улице, дышу свежим, если так можно назвать, воздухом. Зарядка, режим, здоровое питание. Нам ведь старикам нужно уже тщательней относиться к своему здоровью. Пока на свадьбе внуков не отгуляю, пока тебя не увижу в свадебном платье на тот свет не пойду, — смеется и мне так искренне тепло от этого смеха.

— Кто знает, может быть, мы и на вашей свадьбе все еще погуляем, — улыбаюсь.

— Ой, Поля, какая свадьба? Ты что? Мне и так хорошо живется. Нет-нет, мне вот и с Графом неплохо.

— В жизни всякое бывает, — я немного молчу. — Дядь Коль, что там папа? — легкость в моем голосе тут же пропадает.

— Как обычно, ничего хорошего. Вечно кто-то к нему приходит-уходит, крики, пьянки. Андрей, Андрей, во что же он превратил свою жизнь?

— Знаете, я тут как-то думала над тем, что, может быть, его попробовать закодировать или в клинику отправить?

— Хорошая идея. Иначе он уже не сможет остановиться. Приехала бы к нему попытался поговорить. Вчера и сегодня у него тихо.

— Да, наверное, так и сделаю. А можно мы и к вам заглянем? Если честно, я даже немного соскучилась.

— Конечно! Поля, о чем речь? Я всегда рад тебя видеть, тем более, хочу уже увидеть твоего суженного. Я же должен знать, кому в руки попало такое сокровище.

— Хорошо, тогда сегодня вечером ждите нас в гости.

Габриель не очень-то обрадовался перспективе встретиться с моим отцом. Это было очевидно, поэтому я уже была готова пустить в ход свое очарование, только бы Габи согласился. Прежде я никогда не считала себя обаятельной девушкой, но Габриель раскрывал меня, показывал, что я красивая и ничем не хуже остальных. Смириться и привыкнуть к этому, было трудно, но, кажется, я начинала понемногу справляться.

— Я уже пообещала дяде Коле и фактически мы поедем к нему. Он хороший человек и обязательно тебе понравится.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Габриель, просматривая очередную кипу важных документов.

Мне нравилось наблюдать за ним, когда он был погружен в работу. Всякий раз, когда Габи должен был изучить новый контракт или еще что-то, он ходил туда-сюда по гостиной, внимательно читал, делал какие-то пометки карандашом, неосознанно прикусывал кончик этого карандаша. Работа преображала Габриеля, делала его каким-то особенным. Вот и сейчас я не могла отказать себе в удовольствии понаблюдать за своим мужчиной к тому же его белоснежная рубашка так сексапильно была расстегнута, открывая моему взору широкую, красивую грудь. Я немного засмущалась и удивилась своим пошлым мыслям.

— Тогда почему противишься? — я с трудом смогла поднять свой взгляд на лицо Габи.

— Потому что, не хочу, чтобы ты виделась со своим папашей. Ничего хорошего из этой встречи не выйдет. Ты расстроишься, а я меньше всего этого хочу, — он поместил карандаш за ухо и продолжил изучать бумаги.

— Не расстроюсь, — запротестовала я. — Мне нужно его увидеть, поговорить, а главное — уговорить лечь в клинику.

— Это бессмысленно, — безапелляционно заявил Габриель. — Ты ведь лучше меня знаешь своего отца. Он не маленький мальчик, если не захочет ложиться, то не заставишь. Тем более, алкоголик редко признает себя алкоголиком.

Габи говорил правильные вещи, и я это прекрасно понимала. Но меня оскорбляло то, что он был так резок со мной. Всё-таки речь идет о моем отце, а не о каком-то постороннем человеке.

— И всё же это только догадки, — я сидела на диване, ко мне подошел Малёк, я тут же подхватила его к себе на руки. — Нужно хотя бы постараться, попробовать, понимаешь?

— Нет, не понимаю. Сколько он еще должен принести тебе боли, сколько еще должен наплевать на тебя, чтобы ты осознала, какой твой папаша мудак?