Малиновка поёт лишь о любви...

Снова и снова она повторяла жестокие слова, сказанные принцессой. Неужели, Рик и правда влюблен? Подарил кольцо матери, терпел насмешки… Дьюлла ощутила холодок в сердце. Может, именно поэтому он не хочет ее любви? Потому что до сих пор любит принцессу?..

Спросить у него об этом прямо? При первой же встрече?

Но услышит ли она правду?

Дьюлла сомневалась все больше и больше. Ночь она провела дурно, то и дело просыпаясь. Она лежала, уставившись в потолок, и то приходила в отчаянье, убеждая себя, что ничего не значит для Рика, то вспоминала его взгляды, поцелуи, слова, прикосновения и оживала надеждой – нет, это не может быть ложью.

Утром следующего дня она встала с головной болью, и леди Кандида принесла завтрак в постель и чашку горячего мятного чая, чтобы прошла мигрень.

- Сегодня приезжает его величество, - оповестила наставница, выбирая платье для Дьюллы, - вам надо быть великолепной от макушки до туфелек.

- Король… - сердце Дьюллы болезненно сжалось. Вместе с королем приедет и Рик. Что сказать ему? И надо ли что-то говорить?

Почти не думая, она выбрала платье – бледно-рыжее, с крохотными цветочками на лифе, вышитыми янтарными бусинами. Достаточно ярко, чтобы не потеряться в толпе, но не кричаще-ярко, чтобы остаться в рамках хорошего вкуса и приличий.

Больше чем короля, ей хотелось увидеть Рика. Она и желала этого, и страшилась. Вдруг что-то изменится при их встрече? Его взгляд – такой теплый, немного грустный, но неизменно приветливый, вдруг он станет холодным? далеким? чужим?..

- Леди Шер! – отвлекла ее от раздумий леди Готель. – Фрейлины стоят слева, будьте любезны проследовать к ним.

- Конечно, прошу прощений, - Дьюлла очнулась и поспешила встать между леди Бригитой и леди Ровеной. Первая посмотрела на нее насмешливо, вторая – с тайным участием.

Девушки стояли в первом ряду, как самые знатные, нарядные и красивые.

Принцесса заняла место в кресле на возвышении, рядом с огромным креслом, которое пустовало. Стелла-Гертруда была весела, как обычно, и разговаривала с придворными с очаровательной улыбкой.

- Сегодня ее высочество не удостоила вас вниманием, - прошептала леди Бригита. – Было весьма неосмотрительно с вашей стороны выигрывать у нее в шахматы.

- Вы обвиняете ее высочество в злопамятстве и малодушии? – нарочито изумилась Дьюлла.

- О… нет… - леди Бригита смешалась и больше не заговаривала.

Ровена тайком пожала Дьюлле руку, показывая, что во всем ее поддерживает.

Короля пришлось прождать около получаса, но Дьюлла не заметила ожидания. Мысли ее были с Риком, и она пропустила момент, когда его величество вошел в зал.

- Леди Шер! – услышала она за спиной шипение леди Готель, и снова вернулась на грешную землю.

Его величество и принцесса Стелла-Гертруда были совсем не похожи. В короле не было ни следа болезненности и томности принцессы, да и некрасивости не было. Он был высоким, краснощеким и крепким, и больше походил на торговца, чем на короля, чей предок, согласно легенде, был сыном морского бога.

Принцесса спорхнула со своего места и почти побежала к отцу, протягивая к нему руки.

- С возвращением, ваше величество! – сказала она ласково, и отец поцеловал ее в лоб, а потом обнял.

Это было нарушением этикета, и леди Готель поджала губы, но Дьюлла, заметившая эту гримасу, разозлилась на старшую фрейлину. Разве это не прекрасно – когда встречаются отец и дочь? И пускай принцесса – та еще змея, но она любит отца, и отец ее любит, и нечего кривиться, когда отец и дочь прилюдно выразили свою любовь.

Пожалуй, после этого король понравился ей еще больше, и Дьюлла тайком вздохнула, подумав, что была бы счастлива, если бы Рик брал пример со своего Сюзерена в открытом проявлении чувств. Но где же Рик?..

Принцесса повела отца к столу, и следом за ними потянулись придворные из свиты короля. Дьюлла вытянула шею, пытаясь высмотреть кузена, но что-то его не было видно.

Взгляд короля – приветливо-равнодушный – проследил шеренгу придворных, одновременно склонившихся в поклонах. Король разговаривал с дочерью, но иногда приветствовал кого-то из лордов, делая замечание о погоде или еще о чем-то столь же мимолетном. Это воспринималось, как огромная милость, и придворный, который удостаивался подобного внимания, так горделиво выпрямлялся, как будто получал не пару ничего не значащих фраз, а божью благодать.

Дьюлла все еще искала Рика, но в это время леди Готель весьма нелюбезно ущипнула ее за бедро через платье.

- Король обращается к вам! – прошипела она из-за плеча Дьюллы, делая страшные глаза.

И в самом деле – его величество вдруг остановился возле Дьюллы. Румяное лицо короля заметно побледнело, и он рассматривал девушку так, словно ее красота причиняла ему страдание.

- Кто это прелестное дитя? – спросил он.

- Это сестра милорда Вальдерика Босвела, - назвал Дьюллу лорд Тобиас.

Дьюлла еще раз поклонилась, смущенная таким вниманием и собственной оплошностью – нельзя быть такой рассеянной, когда рядом король. Но где же Рик?