Малиновое вино для Синей Бороды

И сразу же после этого у нее появилась туманная идея примерить старинные, еще со студенчества, заброшенные на самую дальнюю полку в шкафу, джинсы. Медленными шажками (а как же еще должен передвигаться неизлечимо больной человек?) она дошла до шкафа, достала джинсы, натянула их и…

О, майн гад!

Джинсы без какого-либо особого труда тут же сошлись и легко застегнулись.

И как только некоторые девушки и дамы самым бессовестным образом врут, что никак не могут похудеть? И, якобы, даже никакие модные диеты и тренажерные залы им при этом ни капли не помогают?! В общем, глупости все это! Для того, чтобы легко и быстро похудеть, надо просто меньше жрать! Ну, и еще надо неожиданно расстаться с парнем, и какое-то время жутко страдать от этого.

Впрочем, была ли Дайна, в самом деле, влюблена в Михаила, она и сама не знала. Она вроде бы и жалела о случившемся, и, может быть, даже страстно хотела все вернуть, да только сама при этом звонить ему ни при каких обстоятельствах не желала. А если так, то разве ж можно это назвать настоящей любовью?

Может быть, на самом деле у них с Михаилом до настоящей любви дело все-таки и не дошло?

Может быть, если бы это была настоящая любовь, то Дайна никуда бы и не уехала в ту ночь, да и Михаил в таком случае ее тоже никуда бы не отпустил…

Ну, или бросился бы разыскивать ее на другой же день.

Или позвонил бы. Номер же он ее знает!

В общем, какая же это тогда любовь, если и ей, и ему глубоко по фиг на самом деле.

Но, как уже было сказано, Дайне в любом случае было просто невыносимо грустно думать и вспоминать, что все так вышло и получилось в ту ночь.

И что на нее вообще в ту минуту нашло? Какой бес вообще в нее тогда вселился? Зачем она вообще схватила эти самые ножницы?

Теперь Дайна даже немного жалела, что обрезала накануне размолвки свои расчудесные локоны и перекрасилась в темный цвет. Но, в тот момент, когда она это делала, она была стопроцентно уверена, что поступает правильно.

В общем, все так сложно!

Примерив джинсы, Дайна включила свое любимое радио «Мьюзик сити», то самое, трендовое и супермодное, которое слушала почти везде и всегда. Да и не только она одна любила эту радиоволну. Вся Москва теперь слушала только одну эту станцию.

Надо сказать, у Дайны даже настроение немного поднялось, как только она услышала уже знакомый ей джингл в исполнении модного радиоведущего: «Вас приветствует главное радио нашей столицы!» И сразу же после этого в эфире зазвучал какой-то новый мегахит на английском языке. Вообще, надо сказать, на этой радиостанции звучали исключительно только заграничные хиты, а не какой-то там отечественный поп отстой.

Под льющуюся из приемника музыку Дайна какое-то время смотрела в зеркало на свое отражение. Она заметила, что после сброшенных килограммов лицо ее подобралось и стало заметно уже. Дайна не страдала лишним весом и никогда не мечтала как-то уж там особо кардинально похудеть, но влезть в старые джинсы это же всегда очень даже приятно!

Только вот губы от всего этого голодания немного обветрились и зашелушились, да синяки под глазами стали куда заметнее.

Дайна тут же намазала лицо питательным кремом, а губы увлажняющим средством, после чего просто-таки залпом выпила три стакана некипяченой воды прямо из-под крана. А что вы хотите? Обезвоживание организма это же вам вовсе даже не шутки! После этого даже из лужи на улице, наверное, напьешься.

Дайна взяла телефон и проверила входящие сообщения.

От Михаила ничего не было.

«Ну, значит, все!» – мысленно решила она и многозначительно добавила при этом: – «Значит, теперь уже окончательно все!»

И только каким-то чудом удержалась от того, чтобы снова не зареветь.

Вот почему все вышло так по-дурацки, а?! Вот что за черная сила вселилась в нее в ту ночь?

Но, самое противное было то, что на память ей от Михаила не осталось почти ничего. Никакого там тебе милого подарочка, или даже совместной фотографии, которую можно было бы поставить в рамочке на столик у кровати в спальне и вспоминать, вспоминать, вспоминать…

Плакать и вспоминать…

Хотя, с другой стороны, что ей сейчас мешает набрать номер Михаила и, как ни в чем не бывало поболтать с ним? Просто как старые знакомые?! Без всяких там видов на будущее. Ну, и разумеется без всяких там взаимных упреков и претензий. И сама бы душу отвела, и он, может быть, как-нибудь дал бы ей понять в разговоре, что тоже жалеет о размолвке. И кто знает, может этот разговор и станет для них тем самым пресловутым вторым шансом?!

Но нет ведь же! Не будет она ему звонить! Потому, что себе цену знает. И он тоже не будет ей звонить! Потому что гордость ему не позволяет это сделать. В общем, и он, и она, такие гордые-гордые, такие бесценные-бесценные…